Фидель и религия. Беседы с фреем Бетто

Как ты знаешь, я пригласил его, поскольку мне стало известно, что Жоэлмир – один из самых выдающихся бразильских журналистов и аналитиков по экономическим вопросам. Вообще мне не нравится высказывать мнения, если у меня нет информации о проблемах и о процессах, я в этом очень осторожен. Даже цифры я всегда привожу самые устоявшиеся, потому что когда есть разные цифры, мне всегда нравится исходить из самых скромных, из самых устоявшихся; большего и не нужно, потому что самые скромные цифры доказывают, что мы стоим перед невероятной катастрофой.

Я встретился с Жоэлмиром; он смог приехать – не думаю, что сейчас для него это проблема, - после начала демократических изменений, и мы обменялись мнениями по этим вопросам. Мы придаем Бразилии большое значение, потому что вес Бразилии в нашем полушарии чрезвычайно велик: по ее продукции, по ее природным ресурсам, по ее экономическому развитию, по целому ряду обстоятельств. У меня не было большой информации о Бразилии, как я уже говорил в других интервью; издалека я мог отметить, что бразильские военные не делали совершенно того же, что чилийские военные, аргентинские военные и уругвайские военные. Последние, в сущности, отдали свои страны: они устранили таможенные барьеры, применили положения чикагской школы и на самом деле разорили страны, кроме того что оказались в огромных долгах. Я отмечал, что бразильские военные старались, напротив, ограждать свою промышленность от внешней конкуренции. Они настежь открыли двери для капиталовложений больших транснациональных компаний, что не совсем одно и то же. Жоэлмир объяснил мне некоторые концепции, примененные в развитии Бразилии, которые действительно привели к задолженности. В определенный период делались большие капиталовложения в разных областях, например, в энергетике. Многие из этих инвестиций даже делались через государственные предприятия, думаю, что – как он мне сказал – около семидесяти процентов крупных капиталовложений, если я правильно его понял. Но значительная задолженность начала создаваться прежде всего при строительстве больших гидроэлектростанций, крупных энергетических предприятий.

Он также объяснил мне, что на это очень повлиял синдром повышения цен на нефть, считалось, что постепенно цена нефти повысится до восьмидесяти долларов за баррель. У Пентагона и у отдельных североамериканских специалистов возникли некоторые теории, и военные правительства Бразилии поверили им. В общем, он объяснил факторы, определившие линии инвестиций, которые привели к очень большой задолженности. Он говорит, что в определенный момент капиталовложения равнялись тридцати процентам валового продукта, из которых примерно двадцать процентов покрывались валовым внутренним продуктом, а остальные десять процентов делились на две части: около пяти процентов покрывались внешними займами, другие пять процентов – выпуском банковских билетов. Он объяснил мне, посредством каких механизмов это делалось. Они создавали инфляцию и различные проблемы.

Мы проанализировали международные факторы, которые влияли на это, особенно снижение экспортных цен, неравный обмен, протекционистские меры и демпинг. Так что мы проанализировали проблемы не столько как кубинцы и бразильцы, сколько как люди третьего мира, желающие уточнить, каковы наши сложности, в каком положении мы находимся, и какими могут быть возможные решения.

Для нас это было очень интересно. Как ты знаешь, я собрал группу главных руководителей правительства, чтобы Жоэлмир прочел лекцию, и мы широко обсудили эти темы.

В настоящее время это основной вопрос для Латинской Америки. Я думаю, что мы действительно стоим перед трагической, драматической ситуацией; как я тебе уже говорил, этот кризис хуже кризиса 1930 года. Цены на наши экспортные продукты в 1930 году, как они ни снизились, были выше, имели большую покупательную способность, чем теперь. Население составляло четвертую часть теперешнего; сегодня население в четыре раза больше. Кроме того, сегодня накопившиеся проблемы умножились.