Фидель Кастро

Однако Кастро еще не отступил от двойной цели Революции: создать коммунистическое общество на базе развитой экономики и обеспечить постоянную независимость Кубы. Советская политика со времен ракетного кризиса, казалось, все в большей степени угрожала достижению этих задач. Па внутреннем плане новые экономические реформы Советского Союза были несовместимы с выдвигаемой Кастро моделью борьбы общества за выживание и развитие. По его мнению, центральной задачей кубинцев являлось накопление ресурсов для распоряжения революционной элитой, которая будет изымать излишки для оплаты за оборону, промышленные инвестиции, одновременно поддерживая уравнительное распределение и необходимые социальные услуги, такие как здравоохранение и образование. Через предоставление материальных стимулов реформам угрожало отклонение усилий кубинцев от национального накопления к личным материальным целям. В любом случае денежные вознаграждения придавали небольшой смысл внутренней экономике, предлагающей мало продовольственных товаров и относительно высокую социальную заработную плату. Советские реформы также угрожали заключить кубинскую экономику в специализированную пишу в пределах системы СЭВ для производства сахара и тропических продуктов в обмен на промышленные товары: это просто возобновит давно знакомые Кубе неоколониальные отношения, хотя и в другом облике. Новая экономическая модель, недавно утвержденная Советским Союзом, оставляла также кубинскую политическую систему открытой для возникновения элит в бюрократии и среди рабочих, что создаст не только неравенство, но и встанет между руководством и пародом.

В международном плане также казалось, что образ действий Советского Союза ставит кубинскую революцию перед серьезными трудностями. Двадцатый съезд советской Коммунистической партии в 1956 году объявил, что новый баланс сил между Востоком и Западом создал условия для мирного появления социализма на Западе путями, определяемыми местными особенностями каждой страны; таким образом, коммунистическим партиям был предоставлен «зеленый свет» для парламентарной дороги к социализму. Это означало принятие повой формы общественного фронтизма, а именно: союз сил, объединенных против местных олигархий, охватывающий всех, начиная от социал-демократов и заканчивая основными реформистами. Это также вызвало развитие новых связей со странами «третьего мира», характеризующихся большей заинтересованностью в экономической жизнеспособности и в меньшей степени в политическом колорите правительства. Решение ознаменовало начало повой эпохи сосуществования с Западом, временно разорванной ракетным кризисом в 1962 году.

И китайское и кубинское руководство не одобряли мирное сосуществование и парламентарный путь к социализму. За полвека конституционные методы не смогли вызвать реформу на Кубе. В Латинской Америке, когда избранные правительства попытались ввести социальные и экономические перемены, им пригрозили, а в Гватемале их уничтожили поддерживаемые США контрреволюционеры. И китайская и кубинская революции являлись результатом партизанских кампаний, начавшихся в сельских местностях и распространившихся в города. С точки зрения сторонников Кастро, условия для таких действий созрели и в Латинской Америке, где они перерастут в общеконтинентальную революцию. В едва скрытом нападении на латиноамериканские коммунистические партии Кастро в 1966 году заявил, что партизанская борьба — это единственный путь, на который могут встать большинство стран. «В чем мы убеждены, так это в том, что в огромном большинстве латиноамериканских наций существуют условия для свершения революций, намного превосходящих ту, что произошла на Кубе, и что если эти революции не свершатся в этих странах, то только из-за недостатка убеждений у тех, кто называет себя революционерами» [104].