Фиеста в Сан-Антонио

— Нет! Мне все равно, сколько у вас любовниц, но я не потерплю, чтобы они приходили сюда, в этот дом, и позволяли себе унижать меня, — упрямо твердила Натали.

— Ты терпишь только мои деньги, — с иронией сказал Коултер.

— И ваши ласки, — ядовито заметила Натали.

Коултер презрительно усмехнулся.

— Зачем ты притворяешься, что тебе неприятны мои ласки? Какая добродетель заставляет тебя отрицать то влечение, что существует между нами?

— Вы эгоистичное животное! Почему вы считаете себя неотразимым? — Она гордо вскинула голову и с презрением посмотрела ему в лицо.

Твердый, как алмаз, взгляд обвел ее с ног до головы. Натали почувствовала, как горит ее тело и кипит кровь.

— Хочешь, докажу? — не сказал, а скорее промурлыкал Коултер.

— Золотые искры потухли в глазах Натали. Она почувствовала, что вся ее решительность мигом улетучивается. В ней предательски поднималась волна чувственности. Она попыталась было что-то сказать, но, встретив взгляд колючих глаз, не проронила ни слова.

Лучше молча отступить, чем признать безоговорочную капитуляцию, которой и добивается Коултер. Но Коултер опередил ее, повернув к себе. Свободной рукой она уперлась в его голую грудь в слабой попытке оттолкнуть его. Но он притянул ее за талию и приковал к своим коленям.

Медленно, безжалостно он все сильнее сдавливал ее в своих объятиях. Даже когда ей удалось высвободить одну руку, это ей не по-могло.

Она выгибала спину, стараясь уклониться от его поцелуев, но Коултер медленно и сладострастно впивался горячими губами в ее нежную шею, опускаясь по бьющейся жилке в ямочку, проводил по плечам, отодвигая воротник блузки.

Не отрываясь, он снова медленно провел губами вверх по ее шее и стал покусывать мочки ее ушей. Волны чувственности разливались по ее телу. Самое примитивное половое влечение поднималось в ней. Еще секунда — и он доберется до ее рта, тогда она совсем потеряет контроль над собой.

— Будьте вы прокляты! — со слезами в голосе прокричала Натали. — Пустите меня!

Его губы продолжали ласкать ее лицо, и она почувствовала, как они растягиваются в улыбку. Он потерся щекой о ее гладкую кожу.

— Еще не время, — тоном соблазнителя, но со смехом в голосе ответил Коултер.

Натали схватила его за подбородок и по-пыталась оттолкнуть этого человека, который делал с ней, что захочет, покрывая поцелуями глаза, щеки, лоб.

— Пожалуйста, прекратите, — взмолилась она, на время позабыв свою гордость. Она еще постоит за себя, лишь бы только он от-пустил ее сейчас. — Пусть Дейрдра приходит, когда хочет. — Его губы уже добрались до края ее рта. — Можете завести гарем в этом доме, мне все равно, только отпустите меня!

— Хочешь, чтобы я променял свою жену на гарем? — хриплым голосом, но с насмешкой произнес Коултер.

— Вам надо ехать в Сан-Антонио, — напомнила она, когда его рука очутилась у нее под подбородком и он начал касаться ее рта своими теплыми губами.

— Поцелуй меня, — приказал он.

Он дразнил ее близостью своих губ, не целуя, а стараясь пробудить в ней страсть. Желание снова испытать то удовлетворение, которое он всегда давал ей, все больше овладевало ею.

— Нет! — воскликнула Натали, сопротивляясь всеми силами.

— Поцелуй меня, — повторял Коултер, еще крепче прижимая ее к себе, — или я не отпущу тебя, даже когда Мисси и Рики придут из школы.

Из дрожащих губ Натали невольно вырвался стон. Рот ее наконец раскрылся. Повинуясь инстинкту и опыту, приобретенному у Коултера, она отвечала на его требование. Сначала он лишь принимал ее поцелуй. Он хотел, что-бы она сама научилась проявлять активность, и, только когда ее губы стали настойчивыми, она ощутила жар его поцелуя.

Натали больше не сознавала, что происходит. Ей казалось, что она тонет, а потом всплывает на поверхность и вновь рождается. Коултер отвечал на ее страстные поцелуи. Ее тело покачивалось на волнах наслаждения.

Когда он наконец оторвался от ее губ, На-тали была не в состоянии шелохнуться. Ее дрожащие руки лежали на его плечах. Через полуопущенные веки она видела, как он пожирает страстным взглядом ее запрокинутое лицо.

— Повтори еще раз, что только “терпишь” мои ласки, — насмешливо произнес Коултер.

Он полностью владел собой, в отличие от Натали, которая еще не могла прийти в себя от его поцелуев.

В ее глазах стояли слезы обиды и унижения. Они жгли, как соль открытую рану.

— Я сделала то, что вы хотели. Теперь отпустите меня, — проговорила она дрожащим голосом.

Он только пожал плечами, как бы смеясь над ее упрямой гордостью, и отпустил ее. Освободившись, она все еще чувствовала огонь желания, который опалил ее, и не могла смотреть Коултеру в глаза. Подойдя к двери и не оборачиваясь, она сказала:

— Я вас ненавижу, Коултер! Интересно, знакомы ли вам такие чувства?

В ответ Коултер рассмеялся и сказал:

— Я вернусь к обеду. Надеюсь, моя любящая жена не вздумает меня отравить и мне не придется заставлять ее все пробовать первой и умереть вместе со мной.

В тон ему Натали ответила:

— А я как раз собиралась пойти поискать ядовитые грибы. — Хотя она понимала, что ее выпады не производят на него впечатления, она не могла удержаться.