Фигня

После героического освобождения Ольги она и Иван долго выясняли отношения в отеле «Коммодор». Иван укорял Ольгу не столько за позорящий его снимок, сколько за сотрудничество с мафиозным «Курьером», на деньги которого Ольга и сняла номер в «Коммодоре». Постановил впредь, до суда, называть ее гражданка Пенкина. Ольга же по широте души называла его Ванечка или Ваня. Ей всех было жаль, даже милиционеров и бандитов.

Народу в Лувре было немного. Почти сплошь из СНГ. Мимо промаршировала экскурсия русских теток во главе с экскурсоводом, тоже русской теткой.

– Слышь, Вадим, а французы в Париже есть? – спросил Иван, проводив их глазами.

– Есть. Я видела, – сказала Ольга.

– Но русских-то больше…

– Нас и должно быть больше, – сказал Вадим. – Мы – великая нация.

Все трое на секунду присмирели, ощущая себя представителями великой нации. Но дотошный Иван все же спросил:

– А чем мы великие? А, Вадим?

– Всем. Величиной. Отставить разговоры, лейтенант, – приказал старший по званию.

Иван глубоко задумался. Может быть, впервые в жизни.

Они пошли к выходу.

Когда выходили на улицу, Ольга забежала вперед, навела на агентов «Минолту» и нажала на спуск.

– Клевый кадр! Русские агенты Интерпола выходят из Лувра! – похвасталась она. – Все помню, Вадик, глазки вам на отпечатке прикрою черной полосочкой, чтобы не узнали, – поспешила она успокоить Богоявленского, увидев его недовольство.

– Да я не о том, Ольга. Это понятно… Ты нам за каждый кадр сколько обещала?

– По десять баксов на нос. Если нос есть на снимке, – сказала Ольга.

– А когда платить будешь?

– По возвращении. Сейчас у меня денег не хватит. Ты же знаешь, гостиница пятьсот франков в день, а сколько еще тут проторчим – одному Богу известно.

– И все же – запроси свое начальство. Пусть подошлют. У нас тоже деньги скоро кончатся, – сказал Вадим.

Иван слушал недовольно, сопел.

– У бандитов грязные деньги брать не буду, – наконец сказал он. – Пускай гражданка Пенкина их отмывает.

– Так я их и отмою, Ванечка! Еще как отмою! Хочешь, здесь в «Либерасьон» или в «Фигаро» напечатаем ваши фейсы? – спросила Ольга.

– Это другое дело, – проворчал Иван.

За разговором не заметили стоявших у входа в Лувр двух художников в темных очках. Они что-то малевали на холстах, установленных на этюдниках. Когда троица прошла, художники бодро свернули этюдники и устремились следом за нею.

Глава 15 Потомственный взрывник

В скором времени мафиози Максим и Федор, следя за неразлучной тройкой, дошли до бульвара Оссман и увидели, что все трое скрылись в отеле «Коммодор». Максим, оставив этюдник на попечение напарника, скрылся за стеклянными дверями отеля, а Федор, положив на каждое плечо по этюднику, принялся прохаживаться по бульвару, всматриваясь в окна отеля.

Под одним из каштанов на бульваре стоял нищий старик. Перед ним лежала кепка. Старик довольно крепким еще голосом исполнял Марш юных нахимовцев.

Солнышко светит ясное,
Здравствуй, страна прекрасная!
Юные нахимовцы тебе шлют привет!
В мире нет другой
Родины такой.
Путь нам осеняет, словно утренний свет,
Знамя твоих побед.

Простор голубой,
Волна за кормой,
Гордо реет на мачте
Флаг отчизны родной.
Вперед мы идем,
С пути не свернем,
Потому что мы Сталина имя
В сердцах своих несем!

Федор сразу узнал в старике Бранко Синицына, но не мешал ему, слушал песню до конца. Старик пел взволнованно, в конце песни по его небритой щеке скатилась слеза.

– Дед, ты еще на свободе? – весело приветствовал его Федор, когда пение кончилось.

Бранко вгляделся в Федора и вдруг бросился на него с криком:

– Фашист! Недобиток! Не дал мне умереть достойно!

Порыв Бранко разбился о могучую грудь Федора. Тот сделал легкий вдох, распрямив торс, и Бранко отлетел на исходную позицию под каштаном. Федор положил свои ручищи ему на плечи и проговорил ласково:

– Бранко, умирай достойно, но в одиночку. Зачем тащить с собой еще триста человек?

– Теперь я здесь один! Нищий! Без единого франка! – кричал старик.

– Да, репертуар у тебя… – задумался Федор.

Из отеля «Коммодор» деловой походкой вышел Максим, приблизился к ним, машинально пожал руку Бранко.

– Они в семнадцатом номере. Вот окно, – указал он на окно второго этажа, которое находилось буквально над ними, вблизи каштана. – А ты что здесь делаешь, отец? – обратился он к Бранко.

– Пою, – мрачно ответил тот.

– И танцуешь? – подхватил шутку Максим.

– Нет, только пою, – не поддержал шутку Бранко.

– И много платят?

– За день – два франка.

– Не густо… – Максим оценивающе посмотрел на старика; в голову ему пришла идея. – Хочешь заработать франки и улететь в свою любимую Тирану? Хотя я лично посоветовал бы Гавану.

– Хочу, – сказал Бранко.

– Только учти, тебя там могут расстрелять.

– Пускай.