Фиговый листочек для меня

Я достал бумажник, вынул из него 20-долларовый билет и протянул ей.

– Это за что? – спросила она, но деньги взяла.

– Начинайте говорить, милочка. Остальные появятся позже, если вы сообщите мне что-то полезное.

– Стелла умерла от повышенной дозы... Она месяцами была на героине. Вот почему и выставил ее Эдди.

– Эдди сказал, что она попала под автомашину.

Она кивнула.

– А что еще он мог сказать? Он опасается наркотиков.

– Но ведь Стелла получала героин-то у него?

– Я этого не говорила, верно?

Глаза у нее стали холодными.

– Стелла мертва.

– Вы ее знали?

– Конечно. Она учила меня профессии стриптиза. Теперь я занимаю ее место.

– Она говорила вам, что Джонни ее сын?

– Да.

– А кто его отец?

– Еще двадцать долларов купят ответ на данный вопрос.

Я дал ей вторую купюру.

– Она сказала мне, что его отец был солдатом во Вьетнаме.

– Они были женаты?

Она поморщилась:

– Кто в наши дни хочет жениться?

– Говорила ли она о своем сыне?

– Нечасто, но иной раз говорила под действием наркотиков.

– Что она вам про него говорила?

– Что он убежал от нее еще ребенком, и что она этому была очень рада.

– Почему?

– Он связывал ее. У нее были приятели, которым ребенок мешал... По-моему, вполне понятно. Удивляться нечему.

– Она знала, куда он отправился?

– Зачем ей беспокоиться? Он уехал, и точка.

Пока я ничего путного не услышал.

– Вы когда-нибудь встречались с Джонни?

Она хитро улыбнулась.

– Долго же вы подходили к этому вопросу, красавчик. Разрешите вам заметить, что это дорогой вопрос.

Инстинкт мне подсказывал, что это уже не пустяки. Что такое полсотни долларов для агентства? Я заглянул в свой опустевший бумажник, нашел пятьдесят долларов и протянул ей.

– Повторяю: вы когда-нибудь встречались с Джонни Джексоном?

– Два месяца назад, накануне того дня, когда умерла Стелла.

– Расскажите мне поподробней, милочка! – воскликнул я нетерпеливо.

– Дайте мне сигарету.

Я достал пачку, Дал сигаретку ей, вторую взял себе и закурил, ожидая продолжения.

– Мы со Стеллой были в клубе. Кроме нас, там никого не было. Мертвое время. Эдди сидел в своем офисе. Мы с ним болтали.

Она брезгливо Поморщилась:

– Потом появились эти двое. Я достаточно часто видела педерастов, но на эту пару стоило посмотреть. Один из них был негр. Настоящий бык. Второй был мальчик: хорошенький, светловолосый, одетые так, что ваши глаза невольно приковывались к множеству бус и браслетов. Негр стоял на пороге. Хорошенький мальчик мелкими шажками, покачивая бедрами, пересек комнату. Нужно ли вам все это рассказывать?

Она снова поморщилась.

– Я ненавижу педерастов. Они сейчас повсюду, разрастаются, как раковая опухоль... Он подошел к нам и глупо улыбнулся, глядя на Стеллу. Я думала, что она его сейчас отошьет, но вместо этого она застыла, как восковая кукла. Побледнела, как полотно, и совсем перестала дышать.

– Привет, ма! – произнес этот уродец высоким пронзительным голосом. – Я совсем выдохся. Одолжи мне пятьдесят, хорошо?

– Она сидела, глядя на него широко раскрытыми глазами. Тогда я закричала, чтобы он убирался ко всем чертям. Мой голос, кажется, пробудил ее. Она воскликнула:

– Господа, Джонни, что ты с собой сотворил?

Он же весьма развязно усмехнулся и спросил:

– Послушай, ма, что ты сотворила с собой? Дай мне полсотни. Я совсем без денег.

– Стелла расплакалась, тогда он потянулся к ее сумочке. Но когда он стал ее открывать, я плеснула ему в лицо кока-колу, которую пила. От неожиданности он отскочил с грубыми воплями, что я Испортила его одежду. Потом подошел черномазый. Я испугалась, что он меня прибьет, но он схватил Джонни в охапку и потащил его к выходу... Стелла поднялась, продолжая плакать, и ушла к себе в комнату. Тогда я ее видела последний раз в живых. Она приняла тройную порцию героина.

Кусочки головоломки разместились по своим местам. Джонни Джексон, сын Митча Джексона, был гомосексуалистом. Этим объясняется, почему девочки в школе Сирля не могли произвести на него впечатления и почему все те, с кем я о нем говорил, в один голос называли его "славным ребенком" Я почувствовал наконец, что кое-чего достиг.

– Вы не знаете, где я могу его найти?

– Он может быть где угодно. Нет, не знаю, и меня это совершенно не интересует. Послушай, красавчик, что вы скажете в отношении последней десятки?

– Куда вы собираетесь?

Она пожала плечами. На лице у нее было, совершенно каменное выражение.

– Не знаю. Я сыта по горло Скин-Клубцм.

Она внимательно посмотрела на меня:

– Уж не думаете ли вы, что девушка с, моей внешностью и моим... умрет с голода?

– Но должны же вы куда-то отправиться.

– Несомненно. В Нью-Йорк, возможно. Туда, где есть жизнь. Сейчас я знаю твердо одно: я хочу удрать от Эдди. Так как в отношении десяти долларов?

– Детка, сотня тебе тоже мало чем поможет. Нью-Йорк? Это очень далеко отсюда.

Она протянула руку:

– Деньги, красавчик!

– Расскажи мне про Эдди Рейза.

Глаза у нее округлились.

– Вы сошли с ума? Об этом пресмыкающееся я не желаю говорить. Я рассказала вам о Джонни, хватит с вас.

– Эдди участвует в рэкете по наркотикам, – сказал я. – Вам не обязательно говорить об этом. Это ясно без ваших слов.