Фиговый листочек от кутюр

– Для вас все приготовлено, молоко, сахар и порошок на столе.

– Ладно, – вздохнула Лика, – иду.

– Ты разрешишь мне посидеть тут и поизучать аппарат? – спросила я.

– Конечно, – ответила Лика, – я скоро вернусь, какао варится две минуты, это же не свекла.

Вымолвив последнюю фразу, девчонка выпорхнула в коридор, за ней вышла с улыбкой на лице вымуштрованная Зина. Я мигом схватила со стола бумагу и ручку. Очень хорошо знаю «Сименс», точь-в-точь такой у Кати, ну-ка посмотрим, что у Лики имеется в телефонной книжке? Если она, судя по дневнику наблюдений, звонит этому Роберту каждый вечер, скорей всего его телефон в памяти.

Мне не пришлось долго мучиться. Номер оказался единственным без имени или фамилии, просто цифры. Я быстренько записала его и сунула листочек в карман. Будем надеяться, что это и есть «позывные» Роберта, потому что в противном случае я даже не представляю, как его искать.

Спустя полчаса я, выслушав продолжение рассказа про «Сименс», осторожно прошла в гостиную и набрала номер Роберта. В доме стояла сонная тишина, часы показывали девять утра, но никто не собирался просыпаться. Дети вознаграждали себя за те дни, когда требуется ходить в школу, а старухи просто отчаянные лежебоки, спускаются лишь к обеду, дружно игнорируя завтрак. Галина Михайловна утверждает, что у нее больная печень, для которой полезно поголодать по утрам, а Роза Константиновна, наливая себе суп, каждый раз сообщает:

– Боже, мое сердце! Промаялась всю ночь и только в восемь утра смогла уснуть…

Но я-то знаю, что они обе дрыхли без задних ног, удобно устроившись на качественных ортопедических матрасах. И та и другая отчаянно храпят, поэтому звуки, доносящиеся из их комнат, без сомнений подтверждают: у бабусек крепкий, здоровый сон.

Вот и сейчас, когда я шла мимо двери спальни Розы Константиновны, оттуда доносились громовые раскаты.

Похоже, что и Роберт любитель поспать, потому как трубку никто не собирался снимать. Я уже хотела отсоединиться, но тут раздался щелчок, и зазвучал голос:

– Здравствуйте, вы позвонили в квартиру к Роберту Астеру, если хотите сообщить какую-то информацию, сделайте это, пожалуйста, после звукового сигнала. Если желаете попасть на прием, запишите адрес центра: бульвар Соколова, дом четыре, кабинет двенадцать, с девяти до семи. Удачи вам.

Раздался короткий гудок. Я быстро повесила трубку и кинулась к «копейке», чтобы отыскать в атласе неведомый бульвар.

Стоя в пробке при въезде с МКАД на Минское шоссе, я принялась от тоски разглядывать соседние автомобили, сплошь красивые иномарки с закрытыми стеклами. В дорогих машинах имеются кондиционеры, и их шоферам и пассажирам комфортно, не то что мне. Все окна в «Жигулях» опущены, в салон врывается раскаленный воздух, наполненный смогом. Я проехала черепашьим шагом очередные два метра и уставилась на датчик температуры двигателя. Стрелка перебралась на красное поле. Не успела я сообразить, что следует предпринять, как из-под капота повалил то ли пар, то ли дым, и «копейка» заглохла. Я выскочила на раскаленную дорогу. Погода просто сошла с ума. Часы показывают полдесятого, а градусник зашкаливает за тридцать. Над виднеющимся вдалеке мегаполисом поднималось серо-синее марево, было жутко жарко, душно и парило. Тоненький сарафанчик мигом прилип к телу. Ощущение такое, словно сидишь в бане.

Измученные долгим стоянием в пробке, водители пытались объехать мою «копейку», поминутно гудя. Как назло, я совершенно случайно оказалась в крайнем левом ряду, загородив скоростной путь. Поток шарахнулся направо, но те, кто ехал там, отнюдь не собирались впускать на свою территорию посторонних. Со всех сторон слышался мат и крики: «Эй, баба, откатывай свою тачку», «Тетка… какого черта встала!», «Не умеешь водить… сиди дома». Из моих глаз закапали слезы.

Да, у меня старая-престарая «копейка», а у них джипы, «Мерседесы» и «Вольво». Но кто же виноват, что денег на престижный автомобиль у меня нет. Разве можно вот так орать? Да еще на женщину? За рулем протискивающихся мимо автомобилей сидели сплошь мужики. И что мне теперь делать? Стоять до скончания века? Тут рядом притормозила «Ока». На шоферском месте сидела женщина моих лет, вся красная от жары. Я обрадовалась. Машина дешевая, управляет ею дама, небось подскажет, как поступить. Тетка высунулась в окно.

– Чего встала?

– Вскипела. Не знаете…

– Из-за таких уродов, как ты, на дороге пробки! – выплюнула баба и газанула.

Отчего-то именно это высказывание показалось мне самым обидным. Я облокотилась на крыло и зарыдала в голос.

– Эй, девушка, – донеслось слева.

Я подняла голову. На встречной полосе притормозил черный, блестящий, роскошный автомобиль. Из него высунулся дядька лет пятидесяти, не менее шикарный, чем тачка.

– Что дорогу поливаешь?

Я обозлилась. Этому-то чем я помешала?

– Не видите? Перегрелся мотор.

– Открой капот.

– Не умею.

Мужик заржал.

– Совсем?

– Абсолютно, знаю только, что он в принципе открывается, но как?! Могу лишь ехать.

– Шумахер, блин! – фыркнул мужчина и внезапно выполнил невероятный финт.