Фигура Речи

— Я думал, что сиськи все делают лучше. — Райан все еще выглядел ошарашенным. — И теперь я узнал, что это не так.

— Мой мир перевернулся, — Алекс пробормотал печально. — Я не уверен, что смогу пережить это.

— Если сиськи больше не делают все лучше, это означает, что мы — геи? — Джим присоединился к Райану и Алексу у стены. — Будем смотреть на картины полуголых ковбоев?

Когда парадная дверь открылась, Райан завопил, — Я не хочу заниматься анальным сексом с Хатт!

Джулиан повернулся к Син. — Видишь? Я говорил тебе, что они здесь.

Син зашла в квартиру перед своей парой. — О чем, черт возьми, вы все вопите?

Трое мужчин указали пальцем в сторону слона Хлои.

Син посмотрела, ее голова наклонилась в сторону. «Ой.»

— Что ты думаешь, это? — Возможно, у Хлои был один союзник в ее квартире. Хлоя обожала своего слона и не избавится от него независимо от того, что кто-либо, даже Джим, говорит.

— Лысая обезьяна с хоботом, которая умерла в ужасном корежащем конечности несчастном случае? Возможно голый слепыш с самым уродливым пенисом в мире, привязанным к его лицу?

— Я сдаюсь. — Хлоя положила своего слона в отмеченную Гостиной коробку, игнорируя пробормотавшую просьбу Джима избавить его от страданий.

Джулиан вынул его назад. — Ничего себе. Это похоже на, что и у морского слона были младенцы. Действительно отвратительно.

Она выхватила своего слона назад. — Вы все сосете.

Джулиан поместил руку на грудь. — Эй. Я не тот, кто сума сходит вокруг керамического мешка шара с ушами.

Хлоя вдохнула и положила слона в благотворительную коробку. — Счастливы теперь?

Приветствия были достаточно плохи, но когда они начали танцевать, она решила, что они все члены. Без игры слов.

* * *

Когда зазвонил телефон Джима, он вышел из квартире Хлои, чтобы ответить на него. Шум, который могли произвести те Лисы и Медведи, был просто подавляющим. Там не было никакой возможности, чтобы он был бы в состоянии услышать его абонента, даже с его обостренным слухом.

Не глядя на определитель он ответил, думая, что это Ирен. Она была в клинике сегодня, так что бы Джим мог оказать содействие в упаковки квартиры Хлои. А это значило, что он будет работать две субботы, и это стоило ему просто посмотреть, как Хлоя играет со своими друзьями. — Алло?

— Твой отец пытается отказать мне в алиментах.

Он облокотился на стену, прокляня себя за то, что он не перепроверил идентификатор абонента. — Привет, Мам.

— Как он может отказать мне в алиментах? Я работала на этого человека, убирала его дом, готовила ему есть, имела дело с тобой, и теперь он не хочет платить мне за это?

Джим отчаянно хотел повесить трубку, но это только увеличит большую напыщенную речь на его голову, чем та, которая была заготовлена. — Спасибо, Мама.

— За что?

Он вздохнул. Она казалась по-настоящему смущенной, как будто она не могла понять, почему он расстроен. — Ни за что.

— Джим. — Строгий тон ее голоса не служил хорошим предзнаменованием для остальной части разговора. — Ты должен сказать своему отцу, что он должен мне.

Он почти смеялся. — Я не разговариваю с ним, помнишь? Я не говорил с ним с тех пор… — Тьфу. Проклятие. Последняя вещь, которую он хотел сделать, это вспомнить про Спенсера, но было слишком поздно.

— Как ты решил поселить у себя его ублюдка?

Джим держал рот на замке. Возможно он мог оставить телефон на немого и воссоединиться с его друзьями. Она никогда не узнала бы различия, и он получит более мирный день.

— Джим? Ответь мне!

Или нет. — Да, мама.

— Не делай ‘да, Мама’ этим тоном, молодым человеком. Ты знаешь сколько времени я работала?

— Да, мама.

— Я клянусь, ты хуже, чем твой отец. Ты не думаешь ни о ком, кроме себя.

— Извини? — Джим практически оторвался от стены, к которой он прислонялся. — Я не тот, кто обманывал, я не тот, кто названивает взрослому сыны просто чтобы попилить его, и я не тот, кто ничего не делает прямо сейчас.

— Джеймс…

— Я не тот, кто соврал о состоянии подруги ее сына. — Джим был по-прежнему зол, но у него не было времени, чтобы встретиться с ней для этого. — Как ты посмела сказать мне, что она была в порядке, просто чтобы причинить мне боль?

— О, пожалуйста. У тебя было столько женщин, которые прошли через тебя, я удивлена, что ты помнишь ее имя.

Он взял телефон от своего уха и уставился на него на мгновение, прежде чем проорать в него: — это папа! — Джим был вне себя. Если больше маминого зла перекинется на Хлою, он будет очень разозлен. — Послушай меня, мама. Я закончу. Я слушал как ты разглагольствовала и бредишь о моем отце, и я решил, что он не должен был изменять. Он не должен был скрывать Спенсера от тебя. — Он проигнорировал ее яростным возгласом и продолжил. — Но я не папа. Я не обманывал, я не должен тебе алименты, и я устал быть тем, кому ты делаешь больно, потому что он не берет его чертов телефон.

— Джим?

Он повернулся на середине его напыщенной речи на звук голоса его пары. Просто ее аромат успокоил его. — Все хорошо, милая. Возвращайся внутрь.

— Ты уверен?

Он проигнорировал свою мать, вопящую в телефон, и сосредоточился вместо этого на Хлои. — Я уверен.