Фигурек

(Я не против понятия «дележки» как такового, я, скорее, против того, что оно подразумевает в данном случае, против соревнования, против сравнений. Пусть даже Таня и ходит к другим клиентам, не вижу тут особой драмы, а вот если ей с ними лучше, чем со мной, — проблема становится куда серьезнее. Тем более что нет никаких шансов на то, что другой, назовем его Лоран Бонне, станет оплачивать ее услуги, дабы успокоить родителей из прошлого века. Он, наверное, таскает ее по шикарным барам, по вернисажам, возит к морю, ужинает с ней при свечах, выставляет ее напоказ, вроде фамильной драгоценности, нашептывая на ушко афоризмы Оскара Уайльда.

Может быть, он даже имеет право обнять ее за талию, это так дорого, что практически недоступно. А мне точно придется пересмотреть свой бюджет в сторону увеличения расходов: не могу же я и дальше видеть ее только в обстановке мещанской столовой.)

— …сейчас ты мне скажешь, что тут нет никакого компромата, это точно, но как ты тогда объяснишь ее промалчивание? Почему она никогда ни словечка мне не сказала об этом самом Анри?

— По-моему, тебе следовало бы прочесть письмо.

Он смотрит на меня удивленно и растерянно. Очень может быть, что я промахнулся с ответом.

44

Бувье швыряет в тележку пакет печенья на гидрогенизированных жирах.

— Вот видишь, например, эту дрянь? Так вот, я должен покупать себе эту дрянь каждый день, а если случайно забуду — всегда найдется покупатель, который посоветует ее купить.

— Контролер?

— Начинаешь улавливать!

— Есть один вопрос по существу, который я все время забываю вам задать: участие фигуранта в похоронах обеспечивает численность, но какая тут может быть коммерческая польза?

— В Фигуреке, мой мальчик, используется принцип Ньютона: масса притягивает массу. Возьми два ресторана: в одном из них могут кормить хуже некуда, при этом, если он битком набит, люди будут сражаться за возможность заполнить его еще сильнее, а в другом всегда пусто… Человеки не любят рисковать, а лучший способ избежать риска — делать то, что опробовали на себе другие. У человеков есть для этого особый нейрон, нейрон, который подсказывает им: если все на свете это делают, то и мне это подходит. Человек боится пустоты, главный страх у него — оказаться наедине с самим собой, лицом к лицу со своим жалким положением. Потому мы и придумываем кучу вещей, которые всегда способны составить нам компанию: телек, Интернет, мобильник… Никто добровольно не отправится туда, где никого нет, мой мальчик. Войти в пустой магазин — все равно, что спрыгнуть с высокой скалы. Мы непременно должны чувствовать поблизости человеческую глупость, она излучает тепло, которое придает нам уверенность…

Он хватает с полки банку с равиолями и принимается сосредоточенно ее изучать. Секунд пять глаз не сводит с этикетки.

— Черт! Не помню, это мне надо брать или нет! Кажется, они не возобновили контракт…

— А-а-а… ну… я еще хотел спросить… а вам уже приходилось… устанавливать более тесные отношения с клиентом… или, например, с клиенткой?

Он замирает, подозрительно глядя на меня, коробка с равиолями повисает в воздухе.

— Эй, мальчик мой, кажется, ты собираешься свалять дурака!..

— Нет-нет-нет-нет! Это совсем не то, что вы думаете! Просто мы с одним служащим прониклись друг к другу симпатией, ну, и я хотел спросить… Имеет он право видеться со мной в нерабочие часы?

— В нерабочие часы даже в Фигуреке можно делать что угодно. Решать только ей. Но не промахнись, мой мальчик, не промахнись: служащая — это служащая, не более того… Не увлекись, мешая выдумку с реальностью. Я видел нескольких, которые, вот так заигравшись, вылетели из окна.

45

Акт I, сцена 1

Эпитафина и Некто-Жан играют в шахматы.

Эпитафина. Шах и мат, мой дорогой!

Некто-Жан. Ах ты, черт! Мне сейчас не до игры. Приезд Пьерралиста всего меня взбаламутил.

46

— …и когда я говорю «вылетели из окна» — я вовсе не фигурально выражаюсь. Один парень, примерно твоего возраста, шмякнулся и потом лежал, как тряпочка, пятью этажами ниже.

Официант приносит нашу солонину с чечевицей и литр красного. Он подстригся и, кажется, гордится новой прической.

— Не стоит обо мне беспокоиться, у меня есть голова на плечах.

— И у того, представь себе, была голова на плечах, вот только потом она оказалась в грудной клетке. Ну, ладно, насчет того, что я тебе сказал, и впрямь можно не беспокоиться: ты совершеннолетний, и у тебя иммунитет. Но скажи-ка мне, кто она — эта редкая жемчужина?

— Ее зовут Таня, очень милая девушка, которая несколько раз в неделю приходит ужинать к моим родителям.

— Ага, из активных, значит? Гм, некоторые себе ни в чем не отказывают… Ну и в качестве кого же она туда приходит?

— Э-э-э… моей подружки…