Фигурек

Мало сказать, что они приучили меня к отношениям достаточно сдержанным — это было бы далеко от действительности. На мой взгляд, совсем еще недавно мои друзья напоминали два одинаково заряженных магнита, которым невозможно приблизиться один к другому меньше чем на метр: бум! — и они, словно резиновые мячики, отскакивают в разные стороны… Я и привык к этому образу: два существа, постоянно разделенные бесконечными дискуссиями между мной и Жюльеном (в основном — достойной школьников болтовней), Клер ведь редко принимала в них участие. И теперь, глядя на них, я начинаю понимать, что моя роль доигрывается, если не сыграна.

Прощаюсь еще до ужина, сказав, что у меня назначена встреча с одним из актеров — тем самым, что страдает булимией: есть такой эпизод в пьесе, который стоит играть по-другому, он этого заслуживает. А как — вот это в процессе работы и обсудим. Никому не приходит в голову удивиться: что это еще за деловая встреча вечером 25 декабря. Все слишком счастливы тем, что удалось избежать скользкого момента приглашения к ужину… ну, или не-приглашения. Они спешат уточнить, что я могу приходить, когда хочу, что их дом для меня всегда открыт. Уточнение, которым только подтверждается то, что уже было мне понятно: я теряю своих единственных друзей — другу не говорят, что он может прийти, когда хочет.

79

Акт I, сцена 1

Эпитафина и Некто-Жан пристально смотрят на лежащий перед ними на столе пакет. И думают, должны ли открыть его.

Эпитафина. Этот подарок предназначен не нам, и я думаю, что Пьерралист ужасно рассердится на нас, если его развернем мы с тобой, а не он сам…

Некто-Жан. В конце концов, он мог бы быть здесь, кто не пришел — тот и виноват.

80

— Ну и занудство эти рождественские мессы… Представляешь? Я задремал, так попик собственной персоной меня будить приперся. В церкви я остался один, все слиняли — служба-то, оказывается, уже четверть часа как закончилась… Нет, ты представляешь, каково мне было!.. И я видел, что попик тоже не словил большого кайфа от того, что я заснул во время его речи… Пришлось, чтобы разрядить атмосферу, сказать ему, знаешь что? «Вы классно все делали, только я это уже видел…»

Он хохочет. Хохоча, он так трясет столик, что едва не опрокидывает свой аперитив. У меня болит голова, в кафе шумно, каждый звук кажется мне еще в десять раз громче, в десять раз громче и непонятнее. Голова плывет. Ночью я плохо спал, можно сказать, практически не спал до рассвета, а когда ненадолго удавалось заснуть, повторялись кошмары. Один я запомнил очень подробно, могу и теперь пересмотреть, сцену за сценой, с невероятной точностью. Я был у Клер и Жюльена. Они сидели передо мной на кушетке, тесно прижавшись друг к другу. Я рассказывал им что-то ужасно скучное о ловле форели. Я говорил, а они вели себя все разнузданнее, похоть все росла. Началось с поцелуйчиков, потом ласки становились все смелее, потом они скинули с себя одежду и принялись заниматься любовью прямо на той же кушетке — передо мной. Мне пришлось сделать вид, что ничего не происходит, и продолжать свой монолог. Посреди траханья Клер вдруг превратилась в Таню. Она наслаждалась, ох, как же она наслаждалась. Время от времени она поглядывала на меня с улыбкой. Я старался говорить громче и громче, чтобы заглушить их стоны. В конце концов я перешел к технике рыбной ловли с помощью сачка и заорал благим матом, перекрывая их непристойные выкрики. Внезапно на кушетке появился Бувье. Он, хохоча, мастурбировал. Наверное, потому и кажется он мне сегодня не таким забавным, как всегда.

— Что случилось? Ты сердишься?

— Просто не выспался.

— А-а-а, понятно… зубы болели…

У официанта опять появилась новая деталь в туалете, только я не сразу догадался, какая именно, понадобилось несколько секунд: ах, вот в чем дело! Теперь он гордо выставляет напоказ безупречно белые перчатки… Он протягивает две папки с вечным меню, я машинально беру предназначенную мне, открываю, чтобы заказать солонину с чечевицей, и вдруг вижу приклеенную в самой середине страницы желтую бумажку

Я в курсе ваших проблем, мне отлично известен синдром, я врач Фигурека.

Нам непременно надо встретиться.

Я здесь, чтобы помочь вам.