Читаем Фихте полностью

Создается впечатление, что Фихте сознательно допускал противоречия в своих взглядах. Отчасти это так и есть, но достаточно вкратце познакомиться с традиционной буржуазной литературой о Фихте, чтобы убедиться, что эти противоречия философии Фихте рассматривались в отрыве от объясняющих их предпосылок, брались как незыблемые факты. В основе этого лежало стремление объяснить воззрения Фихте исходя из истории философии, как таковой, т. е. на основе идеологического развития того времени.

В отличие от такого подхода мы анализируем философию Фихте прежде всего в связи с историческим процессом того времени. Решительное обращение к самой истории вызывается в данном случае уже тем, что философия Фихте по существу своему связана с историческим процессом той эпохи и является теоретизацией исторического сознания, как удачно заметил однажды Гегель. Этот момент гораздо в большей мере свойствен мышлению Фихте, чем Канта или Гегеля.

Поэтому при изложении философии Фихте мы исходим из основной общественной проблематики того времени, ибо только так можно по справедливости оценить его идеи.

<p>ВЕХИ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА</p>

Иоганн Готлиб Фихте родился 19 мая 1762 г. в деревне Рамменау, в Восточной Саксонии. Его отец был ремесленником. Нужда сопровождала его с колыбели до самой смерти.

Случай открыл перед Фихте возможность получения образования, редко встречавшуюся в те времена: некий дворянин заинтересовался талантливым мальчиком и обеспечил ему материальную поддержку. Сначала Фихте учился у деревенского священника, а затем поступил в княжескую школу в Пфорта под Мейсеном, славившуюся в те времена в Германии. В 1780 г. он стал студентом теологии сначала в Иене, затем в Лейпциге. Однако он изучал главным образом философию, литературу и юриспруденцию. Сдать заключительный университетский экзамен Фихте из-за непрерывных денежных затруднений так никогда и не смог.

С 1784 г. Фихте был домашним учителем в различных местах Саксонии, затем в Цюрихе. В 1790 г. Фихте возвратился из Швейцарии в Лейпциг и продолжал зарабатывать на жизнь уроками. В Лейпциге он впервые познакомился с философией Канта, которая его настолько воодушевила, что он сразу стал ее сторонником.

В 1791 г. Фихте отправился в Кенигсберг, чтобы встретиться с Кантом. Он показал Канту свою первую работу — «Опыт критики всяческого откровения». Кант с похвалой отозвался об этой работе, и при его содействии она была опубликована в 1792 г. По случайному стечению обстоятельств книга появилась без указания имени автора, и публика решила, что автор — сам Кант. Великий философ разъяснил эту ошибку, и Фихте внезапно стал знаменитостью. По предложению Гёте Фихте был приглашен на должность профессора философии Иенского университета и с большим успехом преподавал там с 1794 по 1799 г.

Его популярность как преподавателя и автора философских сочинений, а главным образом его глубокие демократические убеждения вызвали активное противодействие со стороны реакционных сил как внутри, так и вне университета, которые чинили ему всяческие препятствия. Когда же он в одной из статей приравнял бога к моральной совести, то его обвинили в атеизме и изгнали из Иенского университета [5].

Из Иены Фихте переехал в Берлин, где занимался литературной деятельностью. В 1805 г. его пригласили в качестве профессора философии в Эрлангенский университет, в 1806 г. он читал лекции в Кенигсбергском университете. Зимой 1807–1808 гг., когда Наполеон оккупировал Германию, Фихте вернулся в Берлин, где стояли французские войска, и с риском для себя произносил патриотические «Речи к немецкой нации», в которых призывал к моральному возрождению, политическому единству нации и высказывался против деспотизма Наполеона.

Когда в 1810 г. был основан Берлинский университет, то Фихте стал не только его первым профессором философии, но и первым ректором. Он умер 27 января 1814 г. от тифа.

Путь теоретического развития Фихте можно разделить на четыре периода.

Первый период можно ограничить 1794 г. В это время складываются основные убеждения Фихте. Высшим достижением его творчества этого периода являются две работы, написанные в 1793 г. в защиту Французской революции: «Требование к правителям Европы о возвращении свободы мысли, которую они до сих пор подавляли» и «К исправлению суждения публики о Французской революции», изданные анонимно, а также его первые изложения наукоучения: «О понятии наукоучения, или так называемой философии» и «Основы всего наукоучения» (1794); к этому же времени относятся и его лекции «О назначении ученого» (1794).

Перейти на страницу:

Все книги серии Мыслители прошлого

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное