Фикс

Взяв рентгеновский снимок, Уэйнрайт закрепила его на подсвеченном экране на стене и указала на темное пятно.

– Обширная опухоль головного мозга, неоперабельная вследствие своего расположения и того, насколько глубоко она проникла в жизненно важные области. Я уже делала рентгеновские снимки и сразу поняла, что тут что-то есть. Но когда извлекла мозг, я просто поразилась, насколько все плохо.

– Сколько ему еще оставалось жить? – спросил Декер.

Патологоанатом задумалась.

– Конечно, вам понадобится заключение еще одного специалиста, но, по моим грубым оценкам, шесть месяцев или даже меньше. Скорее меньше. Потому что у него к тому же вот здесь была аневризма, вот-вот готовая лопнуть, – добавила она, указывая другое пятно на снимке. – Если честно, я удивлена, что головной мозг у него продолжал полностью функционировать.

– Быть может, у него оставалась какая-то цель в жизни, – предположил Декер. – Например, убить Анну Беркшир.

– Ты правда так думаешь? – резко спросил Богарт.

– Я не исключаю такую возможность.

– Как вы полагаете, его жена знала? – спросила Джеймисон. – Насчет опухоли?

– Сомнительно, – ответил Росс. – Я хочу сказать, можно было бы ожидать, что она об этом упомянет.

– Возможно, это и была та неожиданная поездка, которую Дабни совершил месяц назад, – сказал Амос. – Именно тогда ему поставили диагноз. – Он повернулся к патологоанатому. – Может ли так быть, что он не знал про опухоль?

– Все может быть, – осторожно ответила Уэйнрайт. – Но обязательно должны были быть внешние симптомы. Легкое расстройство двигательных функций. Нарушение мыслительного процесса. Полагаю, человек такого положения, образованный, состоятельный, наверняка хорошая программа страхования здоровья, – обязательно обратился бы к врачу. Простая томография установила бы наличие опухоли. А другие анализы подтвердили бы то, что она злокачественная.

– Интересно, почему никто из деловых партнеров Дабни не заметил ничего неладного, – сказал Богарт. – Им ведь приходилось много с ним общаться.

– Кстати, а почему ничего не заметила его жена? – добавила Джеймисон.

– При такой разновидности рака конец наступает очень быстро, – сообщила патологоанатом. – Но до определенного момента больной мог работать вполне нормально, пока опухоль не стала слишком обширной. Судя по виду мозговых тканей, на мой взгляд, это время стремительно приближалось.

– То есть Дабни мог прятать свое заболевание от родных, друзей и коллег по работе? – спросил Декер.

– Опять же, все возможно. Он также мог принимать какие-то препараты, помогавшие ему.

– И анализ крови покажет их присутствие в организме? – спросил Богарт.

– Я уже направила образцы на обработку, – сказала Уэйнрайт.

Амос снова посмотрел на тело.

– Поскольку Дабни уже умирал, сведение счетов с жизнью приобретает больший смысл. Он избавил себя и членов своей семьи от нескольких месяцев мучительных страданий. Однако это не объясняет убийство Беркшир.

– Ну, скажем прямо, я полагаю, его близкие предпочли бы несколько месяцев предсмертных мучений тому, что происходит сейчас, – возразила Джеймисон.

– Из чего следует, что у Дабни была очень веская причина, – сказал Амос. – И мы должны найти какая.

Он направился к выходу.

– Декер, ты куда? – окликнула его Алекс.

– Выпить чашку кофе.

* * *

Кафе, куда заглянул Дабни непосредственно перед тем, как убить Беркшир, располагалось прямо напротив Центрального управления ФБР. Оно принадлежало крупной сети; внутри было просторно и светло, а в удобных креслах за удобными столиками можно было не только перекусить, но и поработать. Вдоль стен тянулись розетки для зарядки электронных устройств.

Декер и Джеймисон подошли к стойке – Богарт остался в морге, чтобы переговорить с патологоанатомом и сделать несколько телефонных звонков, – и Амос показал молодой официантке удостоверение ФБР. Девушке было лет двадцать с небольшим, темные волосы схвачены на затылке резинкой. Она была в белых брюках и черной тенниске с логотипом заведения. На лице красовались очки в круглой оправе.

– Вы работали вчера? – заказав кофе, спросил Декер.

Девушка кивнула.

Амос показал ей фотографию Уолтера Дабни.

– Видеокамеры уличного наблюдения подтверждают, что этот мужчина вошел сюда в десять часов утра и вышел минут через пятьдесят.

– Тот тип, который застрелил женщину? Я видела про это в новостях.

– Он самый. Вы видели его здесь? Вы принимали у него заказ?

– Да, видела. И это я его обслуживала.

– Что он заказал?

Девушка задумалась.

– Горячий чай и булочку с черникой. По крайней мере, так мне кажется. В течение дня я обслуживаю много клиентов.

– Какое впечатление он на вас произвел? Вам не показалось, что он нервничал?

– Да нет, ничего особенного. Он показался мне… ну, вполне нормальным.

– Где он сел?

Официантка указала за столик у окна.

Декер обвел взглядом зал, запоминая расположение всех столиков.

– Когда он пришел, здесь было много народа?

– Нет, утренний наплыв посетителей уже спал. Во всем зале были заняты от силы два столика.

– Которые?

Девушка указала. Оба столика были рядом со стойкой.