Фиктивная мама (СИ)

- Юлия Сергеевна, у вас чудесная мама, - шепчет Максим Борисович, и его дыхание обжигает кожу, пробуждая мурашки вдоль позвоночника.

- Боюсь даже спросить, откуда вы взяли обручальные кольца… - Юля думает о том, что ее мать сняла с кого-то туфли, а значит и кольца могут оказаться чужими.

- Это кольца ваших родителей. Ваша мама одолжила их мне на время нашего фиктивного брака.

Юля прислоняется лбом к плечу Максима Борисовича, чтобы скрыть от окружающих смех. Эту историю она будет вспоминать еще очень долго и непременно расскажет своим внукам, как их прабабушка «спасла» фиктивную свадьбу.

Музыка разливается по венам и позволяет ненадолго расслабиться. В объятиях Максима Борисовича Юля чувствует себя хрупкой фарфоровой куклой, которая находится в надежных руках, и почему-то от этой мысли становится немного не по себе.

Музыка заканчивается, и новобрачным предлагают принять поздравления от гостей. Мама обнимает Юлю, а затем, как и полагается, Максима Борисовича.

- А теперь давайте поспешим выйти отсюда, - шепчет мама, - мне нужно туфли вернуть. У девушки регистрация сразу после вас.

Юля хихикает и, взяв Максима Борисовича под руку, выходит из зала регистрации.

Глава 3. Форс-мажорные обстоятельства

 Второй день подряд Юля собирается на работу в спешке. Всю ночь она вспоминала свою нелепую свадьбу и первую брачную ночь, которую они с «мужем» провели в разных точках города. Уснув только под утро, едва удалось отыскать в себе силы, чтобы встать.

Юля выходит из подъезда и морщится от ярких солнечных лучей, слепящих глаза. Она улыбается и прислушивается к чирикающим птичкам.

- Какого черта? - раздается Сашин голос за спиной, а затем он хватает за руку и с силой разворачивает на себя, прерывая минутное удовольствие.

Глаза Юли широко раскрываются. Она хочет возмутиться, но все слова мгновенно превращаются в набор букв, кружащий по чертогам разума.

- Я спрашиваю, какого черта? - рычит Саша и стискивает зубы.

Желваки на его лице дергаются от напряжения. Юля замечает на его щеках двухдневную щетину. Она чувствует пульсирующую боль в области запястья и пытается высвободить руку.

- Что ты себе позволяешь? - шипит Юля.

- Я? А ты сама-то что творишь? Думала, я не узнаю? Кто такой этот мудак? Как его фамилия там?

Свободной рукой Саша достает из заднего кармана джинсов смятый клочок газетной страницы и смотрит в него. Юля заглядывает и замечает снимок: она в свадебном платье с букетом ромашек в руках садиться в машину Максима Борисовича, а тот стоит рядом и держится за дверцу.

- А! Вот! Егоров! Ты у нас теперь Егорова?

«Черт», - Юля начинает паниковать.

Об этом они с Максимом Борисовичем подумать не успели, и теперь Юля даже не знала, как вести себя в офисе, ведь там уже наверняка все только и говорят об этой свадьбе.

- Саша, пусти, мне больно, - просит Юля и пытается вытянуть руку.

- Тебе больно? Да что значит эта боль? - он сильнее сжимает руку. - Ты даже не представляешь насколько мне больно вот тут, - Саша сжимает клочок газеты в руке и тычет ею себе в грудь. - У меня сердце болит. Я же думал, что ты одумаешься! Предложение тебе сделать хотел, а ты!

Саша отпускает руку и с силой отталкивает от себя. Юля хватается за ноющее от боли запястье и продолжает испуганно смотреть на своего бывшего парня, не знаю, чего ожидать дальше. Они какое-то время смотрят друг другу в глаза. Саша разрывает зрительный контакт первым. Он разворачивается на месте, кидает клочок газеты и, обернувшись, шепчет презрительным тоном:

- Шваль.

На глаза наворачиваются слезы, а к горлу подступает удушающий ком. Юля не может произнести ни слова. Ее никогда в жизни так не оскорбляли. А главное, что она получила незаслуженную «пощечину». Саша уходит уже далеко, а Юля все еще стоит на месте, обхватив себя руками. Ей не хочется идти на работу, где каждый будет смотреть на нее и хихикать за спиной.

За своими размышлениями Юля не слышит шаги за спиной и вздрагивает, когда сильные мужские руки ложатся на ее плечи.

- Простите, что напугал вас, Юлия Сергеевна, - успокаивающим голосом произносит Максим Борисович.

- Вы уже знаете? - Юля смотрит на скомканный лист газеты, который Саша бросил рядом с ней перед уходом.

- Да. Это форс-мажорные обстоятельства, которые мы не учли. Юлия Сергеевна, простите меня за такую оплошность.

- Это не вы виноваты. Если бы не весь этот маскарад… Платье, букет, кольца… Никто бы и не узнал, что мы там были.

Юля смотрит на руки Максима Борисовича, все еще лежащие на ее плечах, и он убирает их. Она разворачивается к нему лицом.

- Думаю, журналисты шли следом… Их давно интересовал эксклюзив моей личной жизни. Если я не давал им повода написать что-то в газетах, после расставания с Мариной, то теперь они получили сенсационную статью. Оно даже лучше, - вероятно, заметив смущение во взгляде Юли, он добавляет: - с одной стороны. Теперь наша свадьба оглашена, и у заведующей детским домом не будет повода усомниться в моей искренности удочерить Олю.