Мои предположения оправдались. У выхода из парка ожидал Гришин. Он был в ярости. Подумала, что будь я мужчиной, набросился бы на меня с кулаками и прежде чем дал слово сказать, крепко врезал несколько раз. Но я гордо вскинула голову и бросила на него смелый взгляд. Давай, попробуй только! Безопасник только выругался вполголоса и отвел глаза. Понял, что я хоть и маленькая птичка по сравнению с этим боевым орлом, но чувствую себя правой.
— Садитесь, поехали, — кратко бросил Гришин, и мы вернулись в офис.
— Ну, и зачем ты это сделала? — сурово спросил Бельский, когда я рассказала правду. Что ко мне на полпути подошел Кобальт и потребовал отдать ему сумку с деньгами. Мне деваться было некуда, я испугалась, потому так и поступила. Кроме того, как мне следовало поступить? Послать его подальше? Посреди лесопарка, безоружной? А у него под одеждой могло быть что угодно: нож, пистолет или простая монтировка. Шарахнул бы меня, да и ушел спокойно.
— У меня есть веское предположение, что вы с ним вступили в сговор, — вдруг произнес Гришин.
Бельский посмотрел удивленно сначала на него, затем на меня, потом снова на безопасника:
— Поясни, — потребовал он.
— Кобальт как-то слишком быстро избавился от жучка в пачке банкнот. Не прошло и пары минут с момента передачи денег, как мы его потеряли. Вернее, прибор потом нашли — валялся около дерева. Это значит, что вы ему рассказали, где находится жучок, — Гришин смотрел на меня в упор. Я ощутила себя преступником, пойманным на месте, которому отпираться всё равно бесполезно. Но собралась с духом и ответила дерзко:
— Ваше предположение насчет сговора — бред собачий! Я этого Кобальта видела второй раз в жизни. Для меня главное — спасти Машу, понятно? А все остальное, эти ваши деньги, жучки и прочее — ерунда по сравнению с главной целью!
— Вот из-за таких, как вы, и проваливаются самые тщательно спланированные операции, — жестко сказал Гришин. — Из-за таких, как вы, гибнут заложники!
— Они гибнут из-за террористов, захватывающих людей! — выпалила я в ответ.
— Тихо! — грохнул Бельский ладонью по столу. Мы замолчали. — Она права. Вы зря затеяли эту историю с жучком. Если бы Кобальт его обнаружил у себя дома, то что было бы дальше? Подумали об этом? — он повысил голос.
Гришин молчал. Видимо, ему в голову не пришло. И очень зря. Даже я не уверена, что Кобальт выполнит своё обещание и отпустит Машу. Хотя мне почему-то показалось тогда, он говорит правду. Дико звучит, но доверять этому человеку можно. Это и есть причина, почему я теперь как-то не слишком сильно беспокоилась о девочке. Шестое чувство подсказывало: с ней всё будет хорошо.
— Свободны, — сказал Бельский Гришину. Тот ушел, мы с миллиардером остались вдвоём.
— Ах, Лана, что же ты творишь такое… — грустно сказал он.
— Я не творю, Артём, — мне вдруг захотелось сделать наше общение в этот момент более тёплым, человечным. А то общаемся, как два чиновника на совещании, аж противно. — Этот Кобальт, он мне сказал, что вернёт Машу. Знаешь, я ему поверила. Голос у него был… ну как бы сказать… Добрый, внушающий доверие.
— Честное слово, ты наивный ребёнок, — покачал головой Бельский. — Как можно доверять человеку, похитившему ребёнка?
— Я не знаю, — пожала плечами.
Помолчали.
— Что дальше делать будем? — спросила осторожно.
— Понятия не имею, — ответил Бельский. — Ждать, больше ничего не остаётся. Деньги ты отдала, мы свою часть сделки выполнили. Остаётся только надеяться, что Кобальт сделает то же самое. В противном случае…
Бельский вдруг замолчал.
— Что тогда? — спросила я настороженно.
— Придётся развернуть полномасштабные поиски. Подключать силовиков.
— Ой… Они же действуют, как слоны в посудной лавке!
— Выбора у нас тогда не останется, — сказал Бельский.
— Может, снова попробуем договориться?
— Нет, — жестко ответил миллиардер. — С меня одного раза достаточно. И то лишь потому, что там Маша. Второй раз никому не позволю на меня давить таким образом.
У меня в сумочке зажужжал телефон. Я взяла трубку и услышала счастливый голос Нины:
— Светлана Николаевна! Маша! Маша вернулась!
— Господи… — выдохнула я. Посмотрела на Бельского. Он сидел бледный и улыбался — слышал громкий голос через динамик.
— Поехали, что же мы тут сидим! — воскликнул он. Выскочил из-за стола, схватил меня за руку и потащил из кабинета. Я поспешила за ним.
Маша оказалась жива и здорова, цела и невредима. Я обнимала и целовала ее так, словно это была моя родная дочь, а девочка только смеялась в ответ, не понимая, чего мы скачем вокруг нее, будто оглашенные. Она рассказала, что классно провела время в обществе «дядьки в маске», который завез ее в какой-то дом, у него там «пушистые ушастые кролики, большой рыжий котик и весёлая собачка во дворе», а еще он включил Маше большой телевизор. Она смотрела мультики, лопала свой любимый яблочный пирог, мороженое и запивала всё это сладкой газировкой.