Фиктивная жена для миллиардера (СИ)

— Уважаемый Сергей Вадимович, — сказал Радкевич. — Что же вам так непонятно? Наши клиенты ранее дали вам понять, что настроены весьма решительно и отказа не примут. У вас есть лишь один выход — согласиться на их условия, в противном случае будут новые, так скажем, санкции.

— Новые? Что означает это ваше «новые»? То есть прежде уже были какие-то? Не желаете ли просветить меня, господа юристы?

— Господин Марецкий, где ваш автомобиль — «Лада» седьмой модели? — в лоб спросил младший партнёр. — Тот самый, который вы так неосмотрительно оставили возле дома своей тётушки?

— А-а-а… — протянул их собеседник, откинувшись на спинке стула и скрестив руки на груди. — Вот, значит, кто мою тачку угнал. Что же вы, господа жулики, записочки не оставили? Могли бы написать. Так и так, мол, господин Марецкий, имейте в виду и будьте сговорчивее.

— Мы полагали, что до вас и так дойдет, — злобно заявил господин Хайт.

— А вот не дошло! — в том же тоне бросил ему Сергей Вадимович. — И дальше не дойдет, потому что… А не пошли бы вы…

— Прежде чем делать столь громкие заявления, господин Марецкий, — ледяным тоном сказал старший адвокат, — вам не лишне было бы вспомнить о том, каким образом вы оформили прописку на том самом участке. Между прочим, взятка должностному лицу, да подделка документов — это серьезные уголовные преступления. Боюсь, ваша тётушка не дождётся возвращения любимого племянника из мест не столь отдалённых.

Слушая всё это, Марецкий поник. Его агрессивный настрой сразу пропал куда-то. Он побледнел, опустил глаза и сказал:

— Можно мне подумать?

— Ровно сутки, уважаемый Сергей Вадимович, — вновь потеплел голосом Радкевич. — Засим позвольте нам откланяться. Ждем вас завтра здесь же, в ранее обозначенное время. Всего доброго.

Адвокаты, встав со стульев, не стали их задвигать обратно из чувства брезгливости и с непроницаемыми лицами вышли вон. Я поспешила к Марецкому, который сидел теперь, словно в воду опущенный.

— Слышали? — грустно сказал он. — Если не приму их условий, они меня посадят. И ещё машину угнали, сволочи. Эх! — он стукнул кулаком по столу. Несильно, а лишь чтобы эмоцию выразить. — Нет справедливости для простого человека! Нигде нет.

— А кто их клиенты? — спросила я.

— Адвокатов-то? Да откуда я знаю, — пожал узкими плечами Марецкий. — Сволочи, и больше нет никто. Решили последнее отнять.

— Ну, 40 миллионов рублей, знаете ли, тоже сумма немаленькая, — сказала я. — На такие деньги можно жить спокойно до самой старости и ни в чем не нуждаться. Например, купить несколько квартир и стать рантье.

— Да можно-то можно, — грустно ответил Марецкий. — Только вы правда верите, что они мне их отдадут? Там же бандиты! Наверняка всё выкрутят так, что я без штанов останусь. Ну, не сам, конечно, у меня так и машины теперь даже нет. Тётушка моя. Она, между прочим, единственный близкий человек из родни. Если не считать дочери, конечно. Родители мои давно умерли, вот тётка Анна и осталась.

Мне стало его жалко вместе со старушкой. Угодили пенсионерка и простой инженер с ТЭЦ под каток денег и возможностей. Эта адвокатская контора в самом деле все соки из них выжмет. Сначала машина, теперь шантаж с пропиской, а дальше что? Признают Анну Сергеевну недееспособной, да и перепишут участок на себя. Мой внутренний голос разума в этот момент возопил: «Лана, ну куда ты лезешь опять? Зачем тебе Марецкий с его тёткой в глубоком маразме? Ищи Кобальта, — вот что главнее всего!»

Но интуиция! Она не давала мне покоя. Вот чувствовала я, что каким-то образом это дело с участком в селе Подолино связано с похищением Маши. Едва подумала так, как мне стало стыдно. Совсем увлеклась расследованием, а как там моя дочка? И тут же словно иголкой в сердце. Как я её назвала?! Дочкой?!

— Простите, Сергей Вадимович, я свяжусь с вами завтра, до свидания, — сказала торопливо и вышла из столовой. На улице было прохладно, в лицо подул холодный влажный воздух. Я стояла и жадно глотала его, пытаясь унять волнение. Почему назвала Машу дочкой? «Да потому что она сроднилась с тобой, — ответил внутренний голос. — Девочка тебе доверилась, прониклась тобой». Мне в этот момент стало так тошно, так сильно захотелось увидеть её, что я села в машину и понеслась домой.

Нина, увидев моё нервное выражение лица, спросила в прихожей:

— У вас всё хорошо?

— Да, я просто… соскучилась по Маше, — выпалила на одном дыхании, сбрасывая с себя одежду. Поспешила в её комнату. Девочка сидела за письменным столом и корпела над уроками. Что-то старательно рисовала в тетради. Я подошла к ней, встала рядом.

— Привет, тетя Лана, — улыбнулась мне Маша.

— Привет. Чем занимаешься?

— Сказали на уроке рисования сделать картину. Пейзаж. Вот, смотри! — и она показала мне рисунок. Море, высоко над ним среди белых облаков солнце, на воде парусник качается.

— Очень красиво.

— Правда?

— Правда. Очень-очень.

Я помолчала. Девочка вернулась к рисованию.

— Маша…

— Да?

— Можно я тебя обниму?