Фиктивная жена миллиардера

Как дальше жить? Ждать, пока забудут, когда перестанут писать. Работа могла бы меня немного спасти, отвлечь. Но единственное, чем я отвлекалась, выглядело так, будто я хотела вернуться. После того как я ушла, приползти обратно? Несколько раз я собиралась позвонить Демиду. Потому что казалось, я правда оставила на том острове сердце и все краски жизни, кроме серых и черных. И впереди, без него, меня ждал только мрак.

Но вернуться означало бы признать, что я ошиблась. И мне так плохо без него, что больше не пугают киллеры, бандиты и шантаж. Все равно, в какой ад он меня затащит, лишь бы быть с ним?

— Верунчик, дом замечательный! — донесся голос незнакомой женщины. — Но картины на стенах полная безвкусица. Ты зачем этим дом портишь?

— Ой, да перестань! Тебе тут не картинная галерея. Я для себя их брала, а не для выставки.

— Значит, безвкусицу на стены повесила, а шедевры прячешь в каморке. Странная ты.

— Какие шедевры?

— А те картины, которые я видела в комнате, что в конце коридора. Похоже на мрачный неоэкспрессионизм. Очень необычная манера, изящно эмоциональна. Смотришь — и сразу внутри отзывается. Интересно, кто художник?

Я не выдержала — распахнула дверь ванной комнаты и выскочила в прихожую. Наконец -то что-то всколыхнуло пепелище в груди — мрачная злость.

— Я оставила комнату открытой, чтобы из-за сквозняка она хорошо проветрилась, а не чтобы в ней кто-то лазил!

— Ой, Лизочка, — всплеснула руками Вера. — Я думала, ты еще на занятиях. Это Мирослава. Она занимается выставками.

Миловидная дама в приталенном костюме мне скупо усмехнулась и перевела взгляд на подругу.

— Так кто художник?

Только Вера открыла рот, я оборвала ее:

— Мирослава уже уходит? Отлично. Мне с тобой нужно поговорить.

Не собираясь оставаться здесь ни секундой дольше, я пошла закрыть свою “каморку”. Замок поставлю и больше не брошу проветриваться комнату, уходя куда -то.

Свежий осенний воздух прогнал запах красок. Вроде же покупала не вонючие, но меня все равно от них мутит. Я закрыла окно, чувствуя себя потревоженной. Чьи -то чужие руки касались моих рисунков. Лезли мне в душу. Картины — мой личный дневник. Я не хочу, чтобы кто-то судил, восхвалял ту печаль, которая вытекала из меня на холст. Однажды, когда она вытечет из меня до последней капли, я уничтожу все рисунки.

— Лизочка... — Вера зашла в комнату с обиженным видом. — Моей знакомой понравились же твои картины. Она бы могла.

— Нет! — слишком резко ответила я. Мой голос оглушительно зазвенел. — Ладно, извини. Просто не надо никого пускать в эту комнату. Я же говорила.

— Хорошо, хорошо. — Она примирительно замахала руками. — Ты почему раньше вернулась с занятий?

— Стало что-то дурно. Наверно, надо перестать ходить на них каждый день. Выматывают. Вера заговорщицки усмехнулась.

— Ты купила то самое?

Опять она за свое.

— Да, купила, чтобы доказать тебе, что ничего нет. Это просто из -за стресса.

— Только обещай, что позвонишь ему, если результат положительный.

Ничего не хочу обещать. Думать ни о каком результате не хочу. И... мне страшно. Я опустила голову, кусая губы.

— Ты ведь собираешься к нему вернуться, разве нет? — Вера подошла ближе. — Зачем ты тогда ходишь на занятия по самообороне и учишься стрелять?

— Просто! — вспылила я. — Для успокоения нервов! Чтобы было чем заняться! Чтобы чувствовать себя увереннее. Чтобы, если какой -то мудак снова начнет мне угрожать ножом, я не испугалась и знала, что делать.

Оказалось, от вспышки злости до града слез может быть всего несколько секунд. Вера обняла меня. Я думала, приеду сюда, буду ее успокаивать, а выходит наоборот. Если бы не она, я бы не продержалась эти полтора месяца. Я бы сгинула.

Если бы тогда, на острове, я хоть на минуту почувствовала, как мне ужасно будет без него, я бы все равно ушла? Я тогда даже представить не могла. как дико его будет не хватать.

Я бы не ушла. Жаль, время нельзя вернуть назад. А теперь все сложнее в тысячу раз. Захочет ли он вообще взять трубку после того, как я его бросила? Может, он уже забыл обо мне.

— Лизочка, ну все, все. Пошли разберем пакеты. Скоро малые проснутся.

Утирая слезы, я поплелась следом за Верой. Зачем -то накупила всяких вкусностей, теперь кто их будет есть? Аппетит пропал.

— Ого, ты только посмотри на это!

Я вскинула голову — Вера стояла у окна, прячась за занавеской, и с широкой улыбкой манила меня к себе. Что там могло произойти на нашей спокойной улочке в частном секторе? Вздохнув, я подошла ближе и отдернула занавеску под протесты Веры.

Через кованый забор просвечивались очертания черных огромных джипов. Хлопали дверцы — на улицу выбирались амбалы в костюмах. Некоторые лица были знакомы.

Тело онемело от шока, а сердце разогналось до бешеного стука. Я не сразу сообразила, что надо задвинуть занавеску. Не верила своим глазам. Это свита Демида. Хотя кто меня узнает издалека через окно? У Веры тоже темные волосы.

— Меня нет! — я схватила Веру за руки. — Слышишь? Я уехала по делам в город, вернусь вечером.

— Лиз, ты чего?

— Пожалуйста!