Фиктивная жена (СИ)

Отпускаю девочку, а то наша перепалка перерастет в насилие. Сажусь, наблюдая, как Милана соскакивает с кровати, хватает халатик, наспех натягивает его на себя и убегает от меня. Закрываю глаза, дышу максимально глубоко.

Вот что это сейчас было?

Падаю на подушки и смотрю в потолок. И что я должен сделать? Бежать, уговаривать, вытаскивать из нее слова? Или воспитывать? Потому что так не пойдет. Я уже, кажется, говорил, что, если есть претензии, мы разговариваем и обсуждаем, а не психуем и бегаем от меня.

Переворачиваюсь, утыкаюсь в подушку, решая не бегать за девчонкой. Поговорим, когда она будет готова. Закрываю глаза, пытаюсь расслабиться и выкинуть из головы все мысли.

Проходит около часа, чувствую усталость, но уснуть не получается. Верчусь из стороны сторону, долго настраиваю кондиционер, потому что мне некомфортно. Я тоже, черт побери, не могу уснуть без жены! Как быстро привык. Словно у нее на поводке, она отходит – и он затягивается, лишая кислорода. Новое чувство, в котором меня топит.

С психом откидываю одеяло, поднимаюсь с кровати, надеваю спортивные штаны, футболку, прохожусь ладонью по волосам и выхожу из спальни. Глубоко вдыхаю и заглядываю в комнату Алисы. Девочка спит одна, Миланы нет. По очереди заглядываю во все пустые спальни: Арона, Платона и гостевую – нет ее.

Спускаюсь вниз, обхожу весь дом – Миланы нет нигде. Накатывает паника, в висках пульсирует. Ну не могла она ночью уйти из дома. Во-первых, такому поступку нет мотива, во-вторых, охрана ее не выпустила бы без моего разрешения. Нервы сдают, курить хочется, был бы дома Арон – я, наверное, сорвался бы и взял у него сигареты.

Выхожу во двор. Тишина. Я еще не вижу Милану, но уже чувствую, что она рядом. Девочка на террасе сидит в кресле и обнимает себя руками, смотря в темный двор. Выдыхаю. Усмехаюсь сам себе. Никогда не думал, что к своим сорока годам буду бегать за девочками.

Сажусь в кресло напротив, упираясь руками в колени, смотрю на нее. Отворачивается. Молчим. Она рядом, и мне спокойнее. Хотя бесит.

— И? Что это было? — не выдерживаю. — Ты сейчас реально обиделась на то, что я не попробовал ужин и не пришел вовремя?

— Нет, — спокойно отвечает она, продолжая смотреть в сторону. Опять замолкает, не собираясь продолжать диалог.

— Милана… — глотаю негатив, стараясь быть мягче. — Давай я не буду вытягивать из тебя каждое слово? Давай уже, в конце концов, поговорим и ляжем в нашу общую постель, — срываюсь, немного повышая тон.

— Я очень волновалась, — тихо признается она, начиная комкать в ладонях подол халата. — Очень, — повторяет.

— Есть причины для волнения?

— Да. После того, как тебя хотели убить… — сглатывает, наконец, поворачиваясь ко мне. — Я всегда переживаю. Ничего не могу с собой поделать, мне иногда снится этот день, твоё бледное лицо, твоя кровь на моих руках, чёртова реанимация. Мне так страшно за тебя. Если тебя не станет, меня тоже не станет… Не могу себя перебороть…

Замолкает, кусая губы. А меня отпускает. Тепло так на душе становится. Приятно осознавать, что есть человек, который за тебя переживает. Которому очень важно твоё благополучие. Беру Милану за руки, сжимаю холодные ладошки, и все моё раздражение сходит на нет, тонет в нежности к этой девочки.

— Ты не вернулся вовремя. Ты не отвечал. Я переживала. И даже не знала, к кому обратиться. Арон недоступен… Платон не отвечал. Я не нашла ничего лучшего, чем просто позвонить в приемную твоей компании. Мне ответила девушка и недовольным голосом сообщила, что у тебя совещание с некой Виолеттой, и ты просил не беспокоить… — уже зло, с претензией в голосе сообщает она и резко вырывает руки, вновь от меня отворачиваясь. А я молча охрениваю. Как она красиво ревнует. Уже не котенок. Кошечка злая, но такая сладкая. Моя.

Со скрипом по деревянному полу двигаю тяжёлое кресло максимально близко к Милане, упираясь в ее коленки своими коленями. Одной рукой обхватываю ее скулы и поворачиваю к себе. Хмурится, смотря на меня с вызовом.

— Не Виолетта, а Виолетта Романовна. Женщине пятьдесят два года, и она наш главный финансист; помимо неё на совещании были ещё и двое мужчин. Что в твоем воображении мы там делали? — усмехаюсь, поглаживая большим пальцем ее упрямые надутые губы.

— Откуда мне знать, кем ты там был очень занят! Твоя секретарша ничего не сказала про других людей, — дерзкая. Ловлю ее губы водя по ним пальцем, хочется покусать до красноты, а потом зализывать укусы.

— В следующий раз, когда звонишь в приемную, говори, что ты моя жена, тогда Юлия не будет разговаривать с тобой в официальном тоне и сообщит мне. Я ценю твою заботу, беспокойство, любовь и поэтому постараюсь всегда быть на связи и не волновать тебя. Договорились?

Молчит, смотря мне в глаза.

— А еще мне нравится твоя ревность.

— Я не ревную, — заявляет и всхлипывает, когда сжимаю ее голую коленку.

— А похоже, что да, — вкрадчиво говорю, обхватываю ее талию, резко поднимаю с кресла и сажаю на круглый стеклянный стол. Милана вскрикивает и хватается за мои плечи.

— Что ты делаешь? — шепотом спрашивает она.