Фиктивный брак

Зато как удачно получилось с Анной! Мне даже не пришлось особо утруждаться, птичка сама залетела в клетку. Конечно, эта девушка немного не от мира сего, ее рассказ о Софии нужно делить на два, но это ничуть не уменьшает ее привлекательности, даже пикантно.

Глава 4

К моему возвращению Ладонский с отцом уже перестали вспоминать свою лихую молодость и перешли к насущным делам, а именно – к слиянию фирм, и я быстро включился в процесс обсуждения. Несколько минут спустя мужик, которого Лев Степанович вырядил как пингвина, принес нам кофе.

– Ты за Софией послал? – прикрикнул Ладонский на работника, когда тот поставил перед ним чашку, и вместо вежливого «спасибо» ткнул в мужика палкой. – Или опять все забыл, бестолочь?

– София Николаевна уже идет, – отпрыгнув на безопасное расстояние от злополучной трости, отозвался тот.

– Прихорашивается, наверное, – отпив из чашки, объяснил опоздание девушки отец и хохотнул. – Если бы лет двадцать тому назад мне сказали, что мы с тобой, Лева, породнимся, я бы не поверил.

Ладонский тяжело, со старческим хрипом вздохнул и заявил:

– Да если бы не острая необходимость, разве бы я Софию за твоего охламона отдал? Ты смотри… – Лев Степанович перевел на меня взгляд и пригрозил тростью. – Не испорть мне девку, не для тебя растил.

Вот сука! Я сейчас отберу у Ладонского эту палку и…

Я выдохнул. Детей, женщин и стариков, даже если они мегазловредные, трогать нельзя.

– Можете не беспокоиться, я к вашей внучке и пальцем не прикоснусь, – процедил я.

– Пальцем как раз ее трогать не запрещаю, а вот кочерыжку свою в штанах попридержи. Это, кстати, в твоих же интересах, – произнес Ладонский и вновь переключился на моего отца. – Я же Софию «безопаснику» своему пообещал, он давно на нее поглядывает. Он так шумел, когда узнал, что я внучку за сына твоего выдаю, но когда я ему все объяснил, вроде бы успокоился и согласился год подождать.

– Ты имеешь в виду Миронова? – уточнил отец.

– Его самого, – подтвердил Лев Степанович. – Мужик он правильный, много лет на меня работает, и за все это время ни одного нарекания.

– Так ему, если не ошибаюсь, лет сорок пять, а внучке твоей чуть за двадцать перевалило, – заметил отец и уже тише добавил: – Да к тому же это сейчас он вроде как начальник безопасности, а раньше-то… Не жалко родную кровь? Мало ли что… Обидит. Все в курсе, чем он занимался и на что способен.

– София – девка неглупая, найдет к Миронову подход, а нет, значит, сама виновата.

В этот момент мне стало даже жалко свою будущую супругу. Миронова я знаю лично и ничего хорошего сказать о нем не могу, и никому бы не посоветовал иметь с ним дело – опасно для жизни. Для него что в туалет сходить, что человеку голову прострелить – одинаково необременительно.

– Внучка-то твоя знает о вашей с Мироновым договоренности, одобряет кандидатуру? – спросил отец у Ладонского.

– Нет, успею еще сказать.

– Откажется она, вот увидишь, – заявил мой отец.

– А кто бабу спрашивать станет? – оскалился Лев Степанович. – Это у тебя, Витюша, все шиворот-навыворот, а у меня в доме мое слово – закон.

Ряженый пингвин Ладонского занес в кабинет еще одно кресло и поставил его по правую руку от меня, затем собрал пустые чашки, получил по хребтине за то, что София до сих пор не пришла, и испарился.

Примерно через три минуты дверь снова скрипнула, и я подумал, что вот и моя лягушонка в коробчонке «нарисовалась».

Обернулся, но вместо Софии увидел Анну.

Черт ее подери! Зачем пришла? Сказал же, чтобы позвонила мне через пару часов…

– Почему так долго? – прорычал Ладонский, и у меня полегчало на душе: Анна не из-за меня сюда явилась, ее хозяин позвал.

– Я в саду пересаживала кусты, а о том, что время встречи перенесли, мне никто заранее не сообщил. Как только я обо всем узнала, сразу же пришла, – ответила девушка, и я напрягся.

Почему Анна разговаривает со Львом Степановичем на равных и о какой встрече она говорит?

Красавица из сада и есть внучка Ладонского?

Да не-е-ет. Бред. Я видел Софию, ничего общего с Анной.

– Ты опять копалась в земле? Выглядишь как оборванка! – рявкнул Ладонский.

– Мне переодеться?

– София, сядь, – сказал Лев Степанович, и я выпал в осадок, – мы и так долго тебя ждали.

Чтоб я сдох!

Пока я приходил в себя, псевдоцветочница прошла вглубь комнаты и, закинув ногу на ногу, устроилась по соседству.

Это что же за день-то такой неудачный? Я что, сегодня, когда зубы чистил, щетку и тюбик на полку не по фэншую положил?

Я покосился на девицу. Сидит довольная, лыбится, визитку мою в ручонках вертит.

Развела, дрянь, как пацана малолетнего! Небось, думает – самая умная. Ничего, сочтемся еще.

Ладонский нас друг другу представил. Я сухо поздоровался, неимоверным усилием воли вместо ругательств выдавил из себя вежливые слова и отвернулся от мерзавки, глаза бы мои ее не видели!

И как она могла мне понравиться, не пойму.

Как была белобрысой дрянью, так ею и осталась.