Фиктивный брак

Она приоткрыла полные нежно-розовые губы, словно желая повторить: «Мою манеру?» — но наткнулась на его строгий и суровый взгляд, предупреждавший, что сейчас этот человек не потерпит ерунды. Сомкнув губы, она ждала, ощущая приливы беспомощности и раздражения. К тому же она слегка побаивалась этого человека.

Он твердо повторил:

— Вы понимаете, о чем я говорю. Вы ведете себя так, словно выходите за меня замуж не по своей воле. И всячески показываете это окружающим! Наш союз должен казаться — ну, нормальным! С профессиональной точки зрения мне сильно повредит, если мои пациенты заподозрят правду. Мы приедем на новое место — когда, кстати?

— Меньше чем через три недели. — Она постаралась, чтобы голос звучал бесстрастно.

— Да. И представьте себе, что эти мои э… патронессы поймут, что в семейной жизни их врача что-то не так. (Оставим за скобками вопрос, имеют ли они право на этот интерес, но он возникнет — хорошо это или плохо. Частная жизнь доктора, как и священника, не есть только частное дело доктора!) Если эти леди подумают, что моя жена вынуждена была вступить в фиктивный брак… после стольких трудов все рухнет. Для вас, для меня и для мальчика. Так что не лучше ли на время оставить свои амбиции? Безусловно, вы понимаете, что я имею в виду.

— Да, понимаю, — согласилась Джой. Он был совершенно, ну совершенно прав. Она вела себя как девчонка и даже хуже. — Вы имеете в виду то, что я заключила сделку и теперь должна выполнять ее условия? Вы имеете в виду, что я недостаточно хорошо играю свою роль?

— Честно говоря, да. — В глубине души Рекс Траверс испытал большое облегчение от ее прямоты и искренности. Необыкновенное существо; эта ее дружелюбная честность — качество, не часто встречающееся у людей, у женщин в особенности. Женщины не таковы (он основывался на своем личном опыте). Как врач, он находил множество биологических оснований для присущей женщинам постоянной, нелогичной, разнообразной лживости — или, чтобы сказать помягче, стремления уклониться от правды, тут и классическое кокетство, «счеты кухарки». У них множество достоинств, но в их число, как правило, не входит честность ни на словах, ни на деле. Особенно с мужчиной. Но эта девушка — исключение. Потому ли, что она недостаточно женственна, потому ли, что она не видит в нем мужчины?

— Простите меня, — сказала она серьезно и холодно. — Я должна была вести себя иначе.

— Пожалуй. В будущем, я надеюсь, вы будете осмотрительнее.

— Да, я постараюсь, доктор Траверс.

Он быстро повернул голову. Она добавила это «доктор Траверс» из бравады? Он решил — он был почти уверен, что нет. Однако ее оплошность почувствовали они оба; неловкость повисла в воздухе, и от смущения почти одновременно они сказали: она — уже без обращения — «Да, я постараюсь», а он:

— Вы знаете, мне кажется, если вы не возражаете, вам пора научиться называть меня по имени.

5

Она послушно кивнула.

«Черт побери, — с внезапной яростью подумал он. — Это тоже бравада? Или нет?»

Он посмотрел на девушку. Вся она, с макушки каштановой головы до маленьких ступней, была воплощением послушания.

Она сказала:

— Да. Я запомню.

Он не мог понять: неужели все эти сложности, тонкости и прочие странности ее манеры возникают из-за намеченной акции, в наше время не более интимной, чем рукопожатие?

— Вы знаете мое имя?

— Да, Рекс.

Невозможно передать, с каким выражением — точнее, насколько без выражения — она это произнесла! Так, как если бы ее спросили, который час, и она ответила бы: «Четыре». Так, как если бы ее спросили, чего ей подать к чаю, и она ответила бы: «Молока». В свое односложное «Рекс» она вложила примерно столько же человеческого тепла и интереса.

Он нахмурился. Он уже понял, что в этом механизме что-то не так. И мисс Джой Харрисон из секретарши и случайной невесты превратилась для него в пациентку, то есть объект внимательного и заботливого изучения. Он подумал: «Душевное расстройство. Ей нужна смена обстановки. Новое окружение, знакомства, занятия — чтобы встряхнуть ее и разрушить ту стену деловитости, спокойствия и иронии, которой она себя окружила, совершенно неестественную для столь молодой-девушки. Нужно вытащить ее из этой скорлупы».

6

Негромкий звук прервал его размышления. Новое обручальное кольцо соскользнуло с ее пальца и упало на натертый до блеска пол. Рекс Траверс устремился было поднять его, но Джой оказалась проворнее. Она снова надела кольцо на палец.

— Эта штука велика вам?

— Это не имеет значения! Я обмотаю его шелковой ниткой, — Джой взяла следующую пачку конвертов. Рекс Траверс наблюдал за игрой бриллиантов на ее пальце, там, где раньше вспыхивал средиземноморской лазурью сапфир. Да, у нее красивые руки. И ловкие. Но еще полудетские: ей всего двадцать два.

Секунду помолчав, он сказал — серьезно, спокойно, мягко:

— Могу я кое-что добавить?

— Конечно.

— Ну, так вот. Я понимаю: то, что я сделал в тот день, ставит нас обоих в очень неловкое положение. Нам может быть очень трудно, и нам будет трудно. Поэтому — не кажется ли вам, что будет легче, если мы станем друзьями?