Фиктивный муж (СИ)

Не надо было ее трогать. Надо было слушать её дядю, а не её. Он был прав. Она не знает, чего хочет, и уж точно не меня.

Становлюсь под струи прохладной воды, не помогает. Голова кипит и тело горит. Чувствую себя, как кусок дерьма, который надругался над женщиной. Не зря всю жизнь выбирал опытных и знающих чего хотят – вот чтобы в такую трясину не встрять. Однако встрял. Только утонуть в ней теперь не хватало.

Душ решительно не помогает. Меньше всего хочу возвращаться в спальню, но нужно взять одежду.

Захожу, бросаю мимолетный взгляд на лежащую на кровати девушку, и негромко говорю:

– Я съезжу за продуктами, отдыхай.

Беру свои вещи и спешу на выход из комнаты, в которой словно нет кислорода для меня.

– Ром, прости, пожалуйста, – Лана сползает с кровати и кутается в плед, – я переволновалась, ты ни в чем не виноват.

Я останавливаюсь в дверном проёме, словно кто поставил подсечку, напрягаюсь от звука ее голоса, потому что окончательно не знаю, чего от нее ожидать.

– Не бери в голову, отдыхай, – бросаю на автомате, заставляя себя задержаться.

Не оборачиваюсь, потому что слишком уязвлен и не хочу этого показывать. Все итак плохо, не хочу усугублять.

– Напиши мне смс, если хочешь чего–то эдакого, – говорю и выхожу из комнаты, иду в ванную, где наскоро одеваюсь.

– Ром, ну поговори со мной. Не убегай. – Слышу голос Ланы под дверью. – Ты во мне разочарован?

Черт. Открываю дверь и выхожу на порог. Смотрю на неё. Выглядит не лучшим образом. Как и я. Я понимаю, насколько малодушным может казаться мое желание уйти, но я правда чувствую, что мне не хватает кислорода рядом с ней.

– Ты не виновата. Я поспешил. Ты не была готова, – говорю глухо.

– Глупости! – фыркает и влипает мне в грудь, крепко сжимает и шепчет, – я люблю тебя, именно с того самого первого взгляда. И я долго злилась на себя за это чувство, которое принесло много боли. И сейчас я получила неимоверный подарок и не знаю, что с ним делать. Я ведь почти смирилась, что тебя нужно воспринимать больше как друга. И что я опять узнаю?

Чувствую, что эмоции начинают переть через край, она слишком напряжена.

– Я тебя никуда не пущу, останься со мной, почеши меня за ушком и просто согрей своими объятиями.

– Я никогда не был с девственницей, – мой голос всё ещё звучит глухо, когда обращаюсь к ней. – Никогда не был первым. Твои слёзы, твоя боль, это все слишком. Слишком давит, у меня такое ощущение, что я тебя изнасиловал, – говорю и самому тошно.

Она не виновата, и она права, ведь получила, что хотела и не знает, что с этим делать. И я не знаю, а должен бы. Я не юнец и должен быть мудрее, хотя как быть мудрее с девчонкой, которая не знает чего хочет, я не знаю.

Лана внезапно застывает и перестает лащиться ко мне. Делает шаг назад, плотнее кутается в плед и слишком отстранённо смотрит мне в глаза, словно закрылась в себе.

– Можешь считать, что ничего не было. Прости, что вновь свалилась тебе на голову, как снег. Я больше не буду донимать тебя.

Приподнимает уголки ткани и поспешно сбегает в спальню.

Вот и поговорили. С трудом подавляю рык. Иду к входной двери и делаю то, что должен был до разговора – ухожу на свежий воздух, чтоб вдохнуть полной грудью и остудить голову.

24 глава

Лана

Я настоящая дура. Нафантазировала себе с три короба романтической хрени и свято в это верила.

Сама не ожидала, что так среагирую на первый раз с Ромой. Его ласки были такими нежными, горячими, возбуждающими, что я растворилась в его руках. Только резкая вспышка боли, его проникновение в меня оголили каждый нерв. Сама виновата, могла потерпеть. Но где я и где моё терпение. Всегда была нетерпеливой и взбалмошной. И это сыграло со мной злую шутку. Марта рассказывала, что в первый раз ну такое себе, зато в следующие разы просто море экстаза. И я так хочу. С ним. Но я все испортила.

Звоню Марте и реву в трубку:

– Я все испортила. Он считает меня дурой, сто пудов...

Я вкратце описываю свой позор и нервно кусаю пальчики, жду совета. Меня всю трясет от переживания, от того, что я идиотка.

– Ох, девонька, и нагородила ты, – сочувственно говорит подружка. – Отставить слезы. Ты его просто напугала. Мужики же нежные все, что капец, там посмотри неправильно и беда, а ты мало того, что показала свои искренние чувства, так еще и разговором добила тонкую душевную организацию человеку. Вот для тебя, что самое страшное?

– Потерять его, – выдыхаю это с опаской и продолжаю кусать кожу пальцев.

– О боги, Лана, тебе нужно прописать пиздюлей хороших. Потерять мужика это не самое страшное в жизни, влюбленное ты создание. Знаешь, что самое страшное для мужика? Что бабе, которая ему нравится, не понравится в деле его пыпырка. А ты скрутилась и разрыдалась после перформанса, когда он там сто пудов пыхтел и свои лучшие движения показывал. Соберись, восстанавливайся, и продолжай брать измором. Он уже тепленький пирожок. Уже в твоей духовке. Поджарь его хорошенько! И мать, поздравляю, свершилось!

Я слушаю ее и понимаю, что взрослая, наивная дура! Подруга видит меня насквозь. А я, как последняя диковинка, на этой планете набиваю шишки.