Фиктивный женишок

Диме поплохело. Он знал, что в организации работают всякие несимпатичные схемы прокрутки бюджетных средств, почти легальные, но тем не менее… Он не желал иметь с этим некриминальным криминалом ничего общего. Однако сейчас ситуация складывалась так, что при отказе он тут же перестал бы иметь что-то общее с конторой вообще и со своей отличной должностью в частности.

Мысленно заметавшись, как хорек в банке, он съежился и, вынужденно кивнув, покорно приготовился слушать.

– Не здесь. Жду тебя после работы в моей машине. Машину мою знаешь? – весомо подвел итог беседы Михаил Федорович.

Его авто, похожее на небольшой автобус, знали все сотрудники. Поэтому Дмитрий не рискнул отмазаться и снова кивнул.

– Вот и ладненько! – посветлел лицом шеф и дружелюбно двинул Диму по плечу. В руке что-то хрустнуло. Так же светло и тепло улыбнувшись начальству в ответ, молодой юрист, придерживая покалеченную конечность, на подгибающихся ногах побрел дорабатывать остаток дня.

Вечером его ждало что-то страшное.

Всю дорогу до дома шефа Дмитрий, внутренне сжавшись, ждал, когда же Михаил Федорович перейдет к главному. Вряд ли начальник собирался везти подчиненного к себе домой или в ресторан на ужин. Скорее всего, суть беседы должна была быть изложена в машине, после чего с юристом должны были либо вежливо распрощаться и бережно высадить где-нибудь у метро, либо выкинуть хладный труп в лесу – в зависимости от итогов беседы.

Директор оказался не в меру говорлив и отчего-то смущенно-ласков. Если до сего момента Дмитрий не сомневался в его ориентации, то двадцать минут в городских пробках тет-а-тет с начальством поселили в его душе страшные сомнения.

А что, если дело вовсе не в криминальных схемах, а в другом? Это лучше или как?

Дима был парнем правильным, поэтому скорее бы сел в тюрьму за нарушение законов, нежели согласился стать сердечным другом шефа.

Улавливать, что именно говорит начальство, получалось лишь пунктирно. Мешал грохотавший в ушах пульс и судорожные прикидки путей отхода. А Михаил Федорович, вовсе не подозревавший о назревавшей в Диминой душе панике, заливался соловьем, повествуя о том, как важно в этой тяжелой жизни найти по-настоящему близкого человека и родственную душу. Юрист пугливо вжимался в дверь, надежно отсекавшую его от людей, которые в случае чего могли бы прийти на помощь, и согласно тряс головой. Причем для того, чтобы ненароком не подписаться на что-нибудь противоестественное, он тряс головой в разные стороны, совершая некоторое подобие то кругового, то волнообразного движения.

К концу пути Дмитрий, словно дрессировщик тигров, пристально следивший за движениями оппонента, начал постепенно переваривать смысл директорской речи и вдруг понял, что красной нитью бубнежа идет повествование о чудесной девушке Даше, одинокой, незамужней и нежно любимой всесильным Михаилом Федоровичем.

Одуревший от обилия информации Дима, заподозрив, что нужен всего лишь для прикрытия шашней шефа с этой молодухой, неосмотрительно брякнул:

– А эта Даша вам кто?

Вопрос, как яйцо из зазевавшейся курицы, выкатился из него на радостях, что, видимо, не придется спать с самим шефом – по сравнению с такой перспективой даже главбух Жанна Эрнестовна покажется сказочной феей.

– Дочка, – гордо рявкнул Михаил Федорович. – Зайка моя!

И тут Дима окончательно все понял. Неясным оставался только один момент. Осмелев от пережитых ужасов и слегка сдвинувшись на почве размышлений о своем сомнительном будущем, Дмитрий с недоумением воззрился на директора:

– А что, лучше меня кандидатуры не нашлось? Я в том смысле, что дочка у вас о-го-го и… это… ух ты, и тут я.

Словарный запас провалился в тартарары, оставив в мозгах пустоту и горстку междометий.

Как писал бессмертный Грибоедов: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Сидел себе Дима спокойно в юридическом отделе, шуршал бумажками, и тут такая карусель. Вроде и перспективы открываются, а если подумать – не взлетишь высоко, и падать не так больно будет. Судя по тому, что готовил для него шеф, падать, если что, будет ох как больно. И не лететь уже нельзя – крылья ему пришивали прямо на ходу, не спрашивая согласия.

– Так не складывается у нее что-то, – простодушно поделился Михаил Федорович, но, вдруг спохватившись, озвучил официальную версию: – Я ж тебя по делу пригласил-то. А то заболтался что-то, старый пень. Нам помощь нужна по юридическому вопросу. Квартира у Дашки больно далеко от нас. Менять, наверное, будем. А сейчас жулья развелось. В общем, нужен твой совет.

Эту сомнительную версию Михаил Федорович придумал к обеду, когда кандидатура жертвы была подобрана. Про что у юриста спрашивать? Про квартиру! То, что Дима не риелтор, загнанного в угол Михаила Федоровича волновало мало. При обмене все равно кучу бумаг оформляют. А если так, то вот вам и повод затащить парня домой. А там уж пусть Татьяна сама его дожимает. Он на это не подписывался. И так вон полдня на корвалоле от одной мысли, что придется перед сотрудником унижаться да хвостом мести.