Фиктивный женишок

Супруга Лизаветы дед видел только единожды – на свадьбе. На все последующие семейные посиделки молодой муж получал индульгенцию в связи с командировками и сильной занятостью на работе. Дед не возражал. Парень еще на свадьбе ему не приглянулся, так как был хамоват и с замашками хозяина жизни. С точки зрения финансовой состоятельности новый родственник, конечно, моральное право на это имел, что было проверено и родителями, и дедом, а вот по-человечески – прав таких у него не было. Зазнавшихся новых русских Федор Леонтьевич не любил, а парень был как раз из этих.

В общем, и хорошо, что его опять нет. Хотя мог бы и уважить. Дед бы его за самолюбие подергал, развлекся. Ну, на нет и суда нет.

– Федька, черт старый, – проорала сестрица, – говорила я тебе, переделай дорожку – скользко!

– Дядя Федя, а вы все молодеете, – подольстилась племянница, сладко улыбаясь. Улыбалась она так старательно, что, казалось, еще чуть-чуть, и тщательно прорисованное личико сведет судорогой.

– А ты, Ленка, штукатурься меньше, будешь красавицей, как я. А то идешь, с тебя аж сыпется, – ехидно улыбнулся новорожденный.

– Песок, наверное, – вежливо поддержал шутку Тырин. И сдержанно хихикнул, моментально получив тычок от тещи и подзатыльник от жены.

– А ты, Дениска, гляжу, опять беременный, – ласково проблеял юбиляр. – Че-то пузо растет и растет, а все не разродишься. У тебя слонов в роду не было?

– Мне еще скажи чего-нибудь, хрен старый, – прокаркала Мария Леонтьевна, – я до дележки твоих капиталов все равно не доживу, так что говори, не стесняйся – огребешь в ответ по полной программе. Мне терять нечего.

– Да не время еще, Маня. И тебе скажу, калоша старая. Дай поцелую, каракатица ты моя!

Он сграбастал сестрицу и смачно чмокнул в щеку. Та потрепала деда по седой шевелюре и ткнула в живот кулаком:

– В дом веди. Не лето, чай, на улице-то топтаться. Лизка! С дедом поздоровайся!

– Дед, привет! – послушно крикнула Елизавета и, тряхнув платиновыми волосами, ослепительно улыбнулась. – Мы тебе цветочки купили.

– Ах ты ж, – моргнул Федор Леонтьевич и дурашливо растопырил руки. – А что у тебя во рте блестит? Неужто зуб золотой вставила?

– Деда, это брюлик. Сейчас так модно. – И Лиза снова улыбнулась, сверкнув обновкой.

– А в зубах звезда горит, – печально перефразировал Пушкина юбиляр. – Чего делается-то? Срамота!

– Ты, дед, отстал от жизни.

– Лизка, – шикнула на нее мать.

– Дед не отстал, дед тут всех перегнал, судя по слухам, – подмигнул Федору Леонтьевичу Тырин. – Ну, где тут наследница заводов, газет, пароходов?

– Денис! – взревели Елена с Марией Леонтьевной.

– А что я сказал-то? – пожал плечами тот. – Я ей в глаза посмотреть хочу.

– Чего это в глаза-то? – вредно хихикнул дед. – Там и ниже есть на что посмотреть. Увидишь еще, погоди слюни-то пускать.

– Федька! – рыкнула сестра. – Ты мне тут не смей. Все наше должно остаться в семье. Даже слышать ничего не хочу.

– Маня, так все ваше у вас и останется, – с детской наивностью вытаращил выцветшие глазки именинник. – Разве что подарок отдадите. Или ты мое тоже к вашему причислила?

– У нас одна семья, – напомнила Мария Леонтьевна. – Хорош дурака строить. Кобелировать – кобелируй, а глупостей не делай.

– Тебя спросить забыл. Завидно, небось? Погоди, я еще и тебе ухаря найду молодого.

– Мне холодно, – проныла Лиза, перебирая длинными, стройными ножками. – Пошли в дом.

– Лизавета, цветочки-то отдай, – подмигнул именинник. – Надеюсь, их там не четное количество, а, родственнички? Глядите у меня, пересчитаю!

Судя по тому, как тревожно переглянулись супруги Тырины, они правда поверили, что Федор Леонтьевич будет пересчитывать все бутоны в замысловатой композиции. Испугались, небось, что и правда четное количество окажется.

– О, – неожиданно вернулся к предыдущей теме дед, насладившись смятением племянницы и ее муженька, – кстати, об ухарях. А где мой внук Юрик?

– Будет тебе твой внук, – проворчала Мария Леонтьевна. – С очередной мочалкой крашеной едет. Достукается он, подцепит какую-нибудь гадость.

– И эта гадость притащит мне в подоле правнука, – закончил мысль юбиляр. – Гадость выбросим, внука оставим. Хотя у Юрки вкус хороший, он страшненьких сюда ни разу не привозил. Ладно, гости дорогие. И выгнал бы вас, да подарок хочу. Прошу в дом.

Дважды гостей уговаривать не пришлось. Все семейство, радостно бубня, ввалилось внутрь. Торжественная пикировка была окончена.

Елена начала в своей обычной манере метаться по комнатам, восхищенно охая, как в музее. Брови она задирала так, что они практически пересекли линию скальпа.

– Не переигрывай, – строго шикнул юбиляр, после чего племянница сразу затихла и пугливо села в уголок, сложив руки на коленях.

– А где Мишка со своей? – сварливо поинтересовалась Мария Леонтьевна. – Говорят, Дашка жениха нашла.

– Врут, небось, – тут же отреагировала заткнувшаяся было Елена.

– Почему врут? – нарушил семейное согласие Тырин. – Даша – девушка симпатичная. Почему бы ей не найти кого-нибудь? Нам было бы интересно с ним познакомиться.

– Ага, – азартно закивала теща. – Еще один рот на наш каравай.