Филантропы в рваных штанах

Когда мальчик ушел, Красс начал обход дома, чтобы посмотреть, как у кого идут дела. Потом вернулся на кухню и снова принялся за работу.

Крассу было тридцать восемь лет. Он был грузен и довольно высок. Его большую, приплюснутую, с плоской макушкой голову украшали черные вьющиеся волосы и черная бородка. Он имел привычку в кругу близких друзей объяснять свою тучность благодушием и мягким характером. За глаза же все приписывали его внешность действию пива, а некоторые заходили настолько далеко, что именовали его «пивная бочка».

В это утро шума от работы было гораздо меньше, чем накануне. Плотников и каменщиков временно направили на другой объект. И в то же время полной тишины тоже не было: нет-нет до Красса доносились голоса переговаривавшихся между собой рабочих, которые кричали иногда что-то друг другу из комнаты в комнату. Снова и снова в доме звенел голос Харлоу − он распевал куплеты опереточных арий или затягивал псалмы. Рабочие то хором ему подпевали, то останавливали улюлюканьем и свистом. Раза два Красс собирался им сказать, чтоб они поменьше галдели: хорошенькое будет дело, если явится Нимрод и их услышит. Только он открыл рот, как шум утих, и он услышал громкий шепот:

− Тс-с-с! Кто-то идет.

В доме наступила тишина.

Красс вынул трубку изо рта, открыл окно и дверь на лестницу, чтобы вышел табачный дым. Потом с шумом передвинул стремянку и возобновил работу, шуруя кистью гораздо расторопней, чем раньше. Очень похоже, что пришел старый Скряга.

Некоторое время он работал в полной тишине. На кухне так никто и не появился. Нежданный гость, должно быть, поднялся наверх. Красс прислушался. Кто бы это мог быть? Ему очень хотелось пойти посмотреть, но в то же время, если это Нимрод, Красс предпочел бы, чтобы тот застал его за работой. Он еще немного подождал и вскоре услыхал наверху голоса, но не мог понять, кому они принадлежат. Он уже собрался было выйти в коридор послушать, когда на лестнице послышались шаги. Красс немедленно начал работать. Шаги протопали по коридору, ведущему на кухню, − неторопливо, грузно. Но все-таки по звуку можно было определить, что у этого человека не рабочая обувь. Вероятно, это был не Скряга.

Когда шаги раздались на кухне, Красс оглянулся и увидел высокую грузную фигуру с толстой физиономией, тяжелым двойным, тщательно выбритым подбородком и щеками, которые цветом напоминали сырой бекон. Очень большой мясистый нос, бледно-голубые близорукие глаза, слегка набрякшие, почти без ресниц, веки. Огромные толстые ноги были обуты в мягкие ботинки из телячьей кожи и темно-коричневые гетры. Длинное пальто с котиковым воротником, широченные брюки, которые, однако, не могли скрыть толщины ног − казалось, ботинки вот-вот лопнут вверху, а брюки расползутся по швам. Человек этот был так огромен, что занял весь дверной проем, он даже слегка наклонил голову в дверях, чтобы не испачкать блестящего шелкового цилиндра.

Одной рукой в перчатке он держал саквояж, другую опустил в карман.

Красс, окинув взглядом эту важную персону, почтительно поднес руку к козырьку кепки.

− Доброе утро, сэр!

− Доброе утро. Наверху мне сказали, что десятник здесь. Это вы?

− Да, сэр.

− Я вижу, работа у вас продвигается.

− Да, сэр, кое-что, как видите, уже сделано, сэр, − произнес Красс так, будто во рту у него была горячая картофелина.

− Вероятно, мистер Раштон еще не пришел?

− Да, сэр, он редко приходит утром, сэр. Он обычно приходит днем, сэр, а вот мистер Хантер, он обязательно будет с минуты на минуту, сэр.

− Мне нужен мистер Раштон: мы договорились встретиться здесь в десять часов, но, − посетитель взглянул на часы, − я пришел немного раньше. Он, наверное, скоро придет, − добавил мистер Светер. − Я пока пройдусь по дому.

− Да, сэр, − откликнулся Красс, подобострастно следуя за Светером.

В надежде получить от джентльмена шиллинг Красс прошел за ним в передний холл и начал объяснять, что уже сделано, но, поскольку мистер Светер отвечал односложно, Красс вскоре пришел к выводу, что в его пояснениях нет нужды, и вернулся на кухню.

Тем временем наверху Филпот зашел в комнату Ньюмена, чтобы обсудить с ним, как бы заставить мистера Светера раскошелиться на небольшую выпивку.

− По-моему, − сказал Филпот, − такой случай упускать нельзя.

− Из него ничего не выжмешь, дружище, − заметил Ньюмен. − Заядлый трезвенник.

− Не имеет значения. Почем он знает, что мы купим пиво? Может быть, на эти деньги мы выпьем чаю, имбирного напитка или лимонного соку.

А мистер Светер тем временем начал весьма нелегкое восхождение по лестнице и вскоре появился в той комнате, где находился Филпот. Тот почтительно приветствовал его.

− Доброе утро, сэр.

− Доброе утро. Значит, вы уже начали здесь красить.

− Да, сэр, начали, − вежливо ответил Филпот.

− А эта дверь еще не высохла? − спросил Светер, с тревогой рассматривая рукав своего пальто.

− Да, сэр, − ответил Филпот и прибавил, многозначительно глядя на великана: − Краска не просохла, сэр, но у тех, кто красил, сухо в глотках.