Филарет Московский

О том, какое впечатление он производил в те годы на студентов, сохранилось ценное свидетельство в будущем знаменитого архимандрита Фотия (Спасского), который в 1814 году поступил учиться в Петербургскую духовную академию: «Филарет был росту среднего, смугл видом, власы средние темно-русые, браду долгую имел, лицом всегда светел, весел быть казался, у него были глаза острые, проницательные, вид постен, строг и приятен; поступь у него была нескорая, важная. Голос тих, тонок, но ясен; речь внятная, говорил остро, высоко, премудро, но все более к уму, менее же к сердцу. Свободно делал изъяснение священных писаний: как бы все лилось из уст его. Привлекал учеников так к слушанию себя, что когда часы кончались ему преподавать, всегда оставалось великое усердие слушать его еще более без ястия и пития. Оставлял он сильные впечатления от учений своих — всем казалось истинно, приятно, совершенно его учение… Оратор мудрый, красноречивый, писатель искусный. Все доказывало, что он много в науках занимался… Сила, красота, достоинство и слава Духовной Академии был один Филарет».

К тому же времени относится рассказ о том, как студент Михаил Глухарев однажды пришел в кабинет ректора и, сгорая от стыда, попросил того купить за 200 рублей часы одного из его друзей, страшно нуждавшегося в деньгах. Филарет выделял Глухарева в числе своих лучших студентов, часто беседовал с ним, наставлял и потому теперь не рассердился, а, напротив, с улыбкой ответил:

— Хорошо, что на этот час могу уделить на часы деньжонок. Только не по вашей оценке.

— Как знаете, — повесил голову Глухарев.

— Они дороже стоят. Вот, возьмите, — молвил ректор и выдал 500 рублей.

Не прекращалась и проповедническая деятельность архимандрита Филарета. Надобно было дружить с президентом Библейского общества, и он часто читал проповеди в Троицкой домовой церкви Голицына.

Он говорил о гласе вопиющего в пустыни, о том, что «страсти, свойственные естеству зверей, и пожелания скотские, возобладав человеком, удаляют от него всякую духовную мысль, всякое чистое желание, всякое благое дело» и «что тогда есть душа его как не пустыня дикая?». А Евангелие есть тот глас вопиющего в пустыне, который способен возвратить человека-зверя к человеку-подобию Божию. Он взывал: «Можно ли нам исполниться Духом, если плоть, непрестанно враждующая на духа, не находит в нас никакой преграды своему владычеству?» В своих проповедях он все больше опирался на Евангелие, тем самым подавая знак, что христиане должны читать Евангелие, знать его, разбираться в новозаветных вопросах.

Филарет, обращаясь в основном к представителям так называемого высшего света, не уставал говорить им о том, как они погрязли в мирских делах, в суетной славе. В проповеди, посвященной событию, описанному евангелистом Лукой, когда Христос почувствовал в толпе чье-то прикосновение, Филарет восклицал:

— О, коль близ есть нас Христос повсюду, и наипаче в Церкви своей! Только твари, окружая нас отвсюду и, подобно как в оном приключении евангельском, тесняся между Им и нами, не допускают нас прикоснуться к Нему. Но дерзай, ищущая своего спасения душа! Не уступай сей смятенной толпе, которая сама не знает, куда влечет тебя. Употребляй все усилия проложить себе прямой путь к вожделенному тобой Спасителю…

Подходил к концу 1814 год, принесший Филарету новые успехи. Комиссией духовных училищ было выработано Положение об ученых степенях действительных и почетных, и 13 августа первым действительным доктором богословия в России стал ректор Петербургской академии архимандрит Филарет. Он переделал устав академии 1808 года. 27 августа ему была определена пожизненная пенсия в размере 1500 рублей в год. 30 августа он был назначен членом Комиссии духовных училищ.

15 сентября отмечалось тогда как день торжественного венчания на царство императора Александра I, которое в 1801 году совершил митрополит Платон (Левшин). В 1814 году архимандрит Филарет выступил с торжественным словом, посвященным этому событию.

— Сынове России! Возрадуемся о царе своем…

Слово полностью соответствовало тому девизу, под которым царь Александр закончил войну с Наполеоном и который был выбит на медалях того времени: «Не нам не нам а имени Твоему». Это из 113-го псалма Давида: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу…» Филарет смело мог говорить о том, что торжество Александра есть не его личная заслуга, а дар, ниспосланный ему свыше. Потому так часто звучит в этом слове изречение из 20-го псалма: «Господи, силою Твоею возвеселится царь, и о спасении Твоем возрадуется зело».

В ноябре Филарет освящал домовой храм Богородицы у вице-президента Библейского общества Кочубея. И вновь говорил о пустом богатстве мира и истинном богатстве духа: