Филарет – Патриарх Московский 2 (СИ)

Фёдор переводил свой взор с одного родственника на другого, до тех пор, пока Данила Михайлович не понял, что младший Захарьин-Юрьев не горит желанием хвастать своим подвигами и нахождением рядом с троном, а также рассказывать последние новости. Он решил, что переговорным процессом надо управлять, откашлялся и с напряжением в голосе задал вопрос, ответ на который знала вся Москва и её дальние окрестности:

— А правда, Фёдор Никитич, что царь новую жену ищет?

— Ищет, Данила Михайлович, и вроде, как уже нашёл. Сватов послали к Темрюку Идаровичу в Малую Кабарду. Или не знал? — Фёдор делано удивился.

— Знать, знал, — не стушевался дядька, — да от ближнего царю человека услышать правду вернее. Ты сейчас царю заместо Алёшки Адашева. Все челобитные через тебя, все указы, письма посольские, не тяжело? Не уж-то справляешься сам?

— Справляюсь, Данила Фёдорович, но с большим трудом. Взвалил государь на мою службу всю переписку.

— А что за служба у тебя такая? — зацепил нужный вопрос Данила Романович.

— Ты же знаешь, Данила Романович, что грамотен я изрядно. Читаю письма не по слогам, а бегло, и потому вижу все изъяны, вредящие мысли государевой. Ибо говорит царь одно, а дьяк пишет другое. Что ему на ум взбредёт или боярин надиктует. Волюнтаризм!

— Что? — не понял старший Романович.

— Своеволие! Что хотят бояре, то и воротят.

— Это — да! — согласился Данила Романович и все родичи согласно покивали головами.

Сидящие на лавках разодетые в богатые одежды дородные мужики так походили на китайских «болванчиков», что Попаданец едва сдержался от смеха.

— Так может ты подсказал бы государю, что есть верные людишки, готовые служить верой и правдой, коих дьяками и назначить.

Фёдор покрутил головой.

— Не верит, государь никому. Да и служили наши родичи и отцу его и ему самому, да проштрафились. Просил я за вас, да не схотел государь. «Зело алчные», — говорит, — «до землицы, твои Кошкины. Сам правь!».

— Как это, «сам правь!»? — спросил и раскрыл рот дядька. — Кто — «сам правь»?

— Я «сам правь», — пожал плечами Фёдор.

— Погодь-погодь… Почему это ты «сам правь»? А царь?

— Правь — это он про письма и указы. Да и думой, и дьяками царь тоже не доволен. Так разве ж царь сейчас правит? Дума боярская! Вот Иван Васильевич и говорит, что не нужна ему такая Москва, уедет он в Александров насовсем, а Москву оставит боярам. Или мне, если захочу. Но я не хочу. Не нужна и мне Москва с боярами. Разве ж победишь их?

— Не победишь, правда твоя, Фёдор Никитич. И когда царь собрался в Александров?

— Так, после свадьбы с новой женой Темрюковной. Летом значит. Или на следующий год.

— А что же он не нашёл среди наших девок жены? — спросил Василий Михайлович.

— Чтобы снова вражда вокруг него началась? — вопросом на вопрос ответил Данила. — Правильно царь делает. А нам надо наследника Ивана сберечь. Как ему ближними дядьками стать, Данила Никитич? Не справляемся мы с Василием вдвоём. Хотя бы во дворец цесаревича наших ввести. Кто ещё охранять станет? А царю наследник нужен. Что думает царь об Иване Ивановиче?

Фёдор помолчал немного с, недоверием поглядывая на семью, но вздохнул и промолвил:

— Как только женится царь, то возьмёт Ивана Ивановича в соправители и создаст ему малый дворец. Вот туда вы войдёте всем скопом, коли захотите. Сразу после женитьбы царь на войну уйдёт, для того, кстати и на черкешенке женится, не глядя на неё, — Фёдор усмехнулся, — чтобы черкесов на войну позвать. А Ивана Ивановича оставит вместо себя, как соправителя в Александрове, с равным правом подписывать письма и указы.

— Ты подсказал? — спросил Василий.

Фёдор не ответил, лишь пожав плечами. Василий понимающе хмыкнул.

— Вот, то — дело, — довольно потёр руки Данила.

— А в Москве, что будет?

— Наместником пока князя Старицкого поставит в своё отсутствие. А потом, к семьдесят первому году[1] все приказы в Александров переедут.

— И в Слободе твоя служба продолжит смотреть за приказами?

— Продолжит, — вздохнул Фёдор.

— Так может, возьмёшь кого из наших к себе?

Фёдор обвёл всех сидящих за столом глазами, потом встал, подошёл к своей сумке и, достав свиток, положил его на стол.

— Вот это письмо заготовили мои писари за один вчерашний вечер. Это письмо царя Ивана Васильевича английской королеве Елизавете. Кто его прочитает быстро?

Первым письмо развернул Данила Романович и довольно сносно, но водя пальцем по тексту, начал читать.

— Ну ты-то не пойдёшь ко мне в дьяки, Данила Романович, — улыбнулся Фёдор. — Или я чего-то не знаю?