Филарет – патриарх Московский. Часть 2

– Оч-ик! Да, что такое? – возмутился икоте Фёдор. – Очень приличный царь, между прочим, получился. Всех, между прочим, нагнули. И своим, и чужим. Не сразу, конечно. Я у тебя многому научился. Э-э-э… Научусь… Ик! Да, екарный бабай! Я же говорю! Польшу – раком!

Фёдор махнул обеими руками себе за спину, как лыжник, бегущий классическим стилем.

– Шведов! Ха!

Ещё один взмах.

– Крымского хана! Ха!

Взмах.

– Э-э-э… Кого ещё?

В голове у Фёдора зашумело.

– Что-то я, кажись, надрался. Переборщил я тебе со спиртом, кажись, – пробормотал он.

– Во-во! Я же говорил, отравить хотел. Сейчас посмотрим, как ты после такого кубка? Я-то привыкший, ха-ха. А ты, я видел, и пиво то едва пригублял на братчине. А тут спиритус.

Государь поднял палец вверх. Вдруг он будто что-то вспомнил.

– Подожди, а что ты про беглецов говорил? Про Бельского Ивана, – да? Про Курбского Андрея? Про Вишневецкого Дмитрия? К полякам сбегут и станут против меня воевать?

– Сбегут и станут воевать, – кивнул головой Фёдор. – Вели у Бельского обыск сделать. Найдёшь королевские охранные грамоты. У Курбского не ищи. Тот так уйдёт. Прямо из Литвы.

Глава 4.

– Андрюшка Курбский? Не верю. Это друг мой! Навет! Не верю!

– Не верь, – безразлично сказал Попаданец. – Мне, чем больше останется по-старому, тем меньше переделывать. Ведь беда в чём? Вот казнишь ты сейчас Курбского, а из-за этого некому будет победить поляка князя Полубинского, а потом ты без него вдруг проиграешь битву за Полоцк. Хотя может и к лучшему его убрать сейчас. Не потеряем пятнадцатитысячное войско под Невелем, а Полоцк и без него возьмём. Вот так со всеми. Каждый ведь до своего побега какую-то пользу тебе принесёт. Вишневецкий черкесов «христианизирует» и ещё много полезного бы сделал, если бы ты не гнобил его. Хотя, конечно, его желание захватить Крым, нам не очень полезно. И он не ушёл бы, если бы ты этим летом не выдал его перемещения Османам, сообщив начальнику гарнизона Кафы о том, что Вишневецкий готовит на них нападение. Так ведь?

Царь снова помрачнел.

– А через два года ты отправишь его воевать Черкасы и Канев. А это, между прочим, его бывшая вотчина, которую он спокойно себе возвратит, вернувшись к Сигизмунду. Сигизмунд же его звал и обещал отдать и отдаст, если ты упустишь Вишневецкого. А он ведь много черкесов уведёт. Большое войско. Я бы оставил его помогать Адашеву. Ведь крымский хан не успокоится, чем ты его не умасливай до самой своей смерти, а умрёт он не скоро. И набеги не прекратятся, если им там не поставить заслоны. Такая война, как набеги, не заканчивается никогда.

– И что с ним делать? Он кушать не может, вот как не любит крымского хана.

– Да пусть он его долбит. Не друг хан тебе.

– Мои послы просят османов помочь мне в Польше.

Фёдор покрутил головой.

– Не помогут? – понял царь.

– Не помогут, государь. Больше скажу… Помогут Польше, когда она с Литвой унию подпишет.

– Почему? Обиду затаили?

– Хе! – Попаданец «хекнул». – Обиду! Вот они – точно «кушать не могут», когда думают про тебя. Ещё больше скажу… Никто кушать не может, когда про тебя и про земли твои думает. Даже английская королева, а особенно её купцы. В смуту они земли аж до Ярославля захватят.

– Иди ты! – снова удивился царь.

– Вот так! – разведя ладони перед собой, констатировал Попаданец. – Даны, шведы, – все жаждут даже не отщипнуть, а отломить кусок побольше и по сочнее. Так, что, нет у тебя союзников, кроме твоих воинов и, как не странно слышать, бояр и князей. Так что может быть и зря ты губную реформу затеял. Ведь власти наместников, а значит и твоей, на местах не осталось.

А потому, не спеши рубить им головы.

– Ага… Порубишь им головы, – мрачно пробубнил государь. – Начни рубить одним, другие разбегутся.

– Так ты не руби, а начни казнить их по закону. Напиши кодекс чести, в котором укажи провинности и определи, какие за них причитаются наказания. Хочешь я напишу и составлю? И этот кодекс пусть дума подпишет. Согласуй его с боярами. А лучше, пусть они сами его напишут, а ты утвердишь.

– Не смогут они.

– Смогут. Я составлю, а на думе сей проект предложит кто-нибудь из твоих бояр. И не надо всем рубить головы. Отправляй их оборонять Волгу, Дон, да засечную черту. Тут земли отбирай, там давай. А на Вороне-реке, где лес дубовый стоит, пусть городки ставят и корабли строят. Вишневецкого на сие дело поставь, пусть флот готовит, Азов-крепость брать. А возьмёт, пусть городки по морю ставит и укрепляет. Не дадут османы закрепиться. Флот пригонят. Черкесов туда Темрюковских пересели. Пока не закрепимся в низовьях Дона и не построим флот, Крым нам не одолеть, а если одолеем, то не удержим. А зачем тогда людей терять в таких битвах?

– Разорить врага, тоже победа, – не согласился государь.

– Согласен. Я тебе о том и говорил, про Ливонию. Не лезьте далеко. А разоряйте те земли набегами. Возьмём Полоцк и надо закрепляться на границе: крепости отстраивать, земли людьми заселять. И ещё… Подумай о том, чтобы те земли оставить у тамошних владельцев. Не отдавай своим боярам и князьям. Меньше на тех землях недовольных будет.