Филе из Золотого Петушка

– Женщина, жена обеспеченного человека, приближенного к криминальному миру. Супруг дамы ворочает невероятными суммами нелегально, его зарегистрированный бизнес – только прикрытие. Муж день-деньской пропадает на работе, а женушка тоскует, ездит по ресторанам, клубам, ходит без конца в салон к Веронике ногти полировать… Догадалась?

– Не может быть!

– Может, это Зинаида?

– Но она мать Кости!

– И что из этого?

– Но его убили!

– Да.

– По ее приказу?

– Именно.

– Это невозможно!!!

– Почему?

– Так ведь он ее сын!

– Я же объяснил: она хотела избежать позора.

– Олег, ты в каком веке живешь? Нынче иметь нетрадиционную сексуальную ориентацию вовсе не стыдно! Посмотри на эстраду: Борис Моисеев, «Тату»… Сейчас никто не скрывает ни голубой, ни розовый окрас!

– В шоу-бизнесе – да, – согласился Олег, – но не в том мире, где живет и зарабатывает деньги Николай, отец Кости. Это криминальная среда, в которой гей самое отверженное существо, пария.

И те, кто имеет дело с «петухом», считаются тоже опущенными. На зоне с ними запрещено сидеть рядом, даже разговаривать. Взять что-либо у гомосексуалиста нельзя, не дай бог, дотронешься до кружки, из которой он пил чай. Вся посуда помечена: десятый номер, не трогать!

Реакция компаньонов Николая, криминальных авторитетов, узнай они правду о Костике, была бы соответствующей, и Зинаида об этом прекрасно знала. Сначала она молчала, думала, сын перебесится, надеялась, что связь Кости и Димы останется в тайне. Но потом в эту историю оказалось замешано слишком много народа: появилась Марина со снимками. Да еще Костик пристроился плясать в клуб, ну и ее терпелка лопнула. Зина-то с юности живет при зоне и имеет соответствующие понятия. Перед ней стал вопрос: жизнь сына или обеспеченное существование. Николай бы сразу лишился всех денег, узнай его компаньоны о пристрастии его сына. И Зина сделала выбор. Она панически боится нищеты, потому что очень долго жила на самом дне общества.

– Она чудовище!

– С точки зрения нормального человека, да.

Кстати, ты не думала: ну зачем столько смертей?

Ладно, Дима был обречен: все знал, мог разболтать, требовал квартиру… Он сыграл свою роль, и его убрали. А Марину за что?

– Ну.., за то же!

– Андрея? Викторию Евгеньевну? Анджелу?

Антонину?

– Антонину убили из-за квартиры, – перебила его я, – она тут ни при чем – Вероника постаралась. Вероника боялась налоговиков, заплатила Тоне, своей хорошей знакомой, за чужой паспорт.

Тоня мигом вспомнила про Иру и ее мужа-пьяницу, прикатила в деревню и уладила дело. Вот только не предполагала, что Вероника решит убрать добрую знакомую. Веронике не нужны свидетели.

Хорошо еще, что Тоня не рассказала ей про Иру, а то бы и той не стало. Но Антонина просто объяснила – паспорт взяла в своей родной деревне, у пьяницы. Ну а потом и Санька убрали, и Тоню.

Вероника хотела жить спокойно.

– Правильно, – кивнул Олег, – махинация с дарственной! Это дело рук не Зинаиды, а Вероники, это другая афера, не имеющая к игре никакого отношения, ты ее случайно раскопала, как, впрочем, и шулерский бизнес. Зинаида же, начиная игру, совершенно не предполагала, что так случится. А когда поняла, то мигом сориентировалась и приказала всех убить, включая Костика.

Она преследовала три цели: а) не проиграть свой миллион баксов, а выиграть чужой, б) избавиться от позорящего ее сына и в) сохранить собственную безопасность.

Если резвая «лошадь» понесется вскачь, она может ненароком пригалопировать и к Зинаиде.

У тебя же появились мысли о том, что мать Костика замешана в этом деле.

– Да, но я отмела их!

– И почему?

– Мать не способна убить сына. Вернее, нормальная мать!

Олег обнял меня:

– Вилка! Если бы вокруг жили одни морально чистоплотные и добропорядочные личности, я сейчас сидел бы у телика, на заслуженной пенсии.

Только в нашем мире, увы, встречается всякое.

Есть матери-убийцы, а есть лучшие подруги детства, вроде Чердынцевой, игроки в «лошадок», любительницы острых пари и больших денег.

– Не надо, – прошептала я, – сама все знаю!

Олег погладил меня по голове:

– Ладно, все позади, но ты все же имей в виду, что в жизни много жестокого и гадкого. Это тебе не филе из «Золотого петушка».

– Ты о чем говоришь? – не поняла я.

Олег улыбнулся:

– Небось в названии ошибся. Ну, эти кусочки, кстати, довольно вкусные, которые иногда жаришь, курица, «Золотой петушок».

– Ну и что?

– Вот с ними просто, раз – и пожарил.

– Все равно не понимаю, о чем ты?

– Люди, придумавшие «бега», очень хитры, – рявкнул Олег, – тебе просто повезло, что из тебя самой не сделали филе. Был бы тебе «Золотой петушок»!

Я все равно не поняла, при чем тут замороженные полуфабрикаты, но больше расспрашивать не стала. Если Куприн злится, его лучше не трогать.

Эпилог