Филе женщины в винном соусе

Она случайно прочитала в газете, что один человек хочет за три миллиона рублей купить коллекцию немецких почтовых марок с изображением всех философов мира. Это объявление повторялось из номера в номер. Казалось, что это писал приезжий, который точно знал, что эта коллекция находится именно в этом городе. Наталия как-то вечером, закрыв глаза, играла на рояле и вдруг увидела бомжа в лохмотьях. Он вытаскивал из мусорного бака какие-то тряпки, банки и пакеты. Еще не до конца понимая, в чем же заключается ее дар, Наталия с присущим ей любопытством и авантюрной жилкой попыталась выяснить для себя, где находится эта урна, — возможно, она узнает улицу и тогда сможет понять, почему воображение показывает ей именно эту картинку. Для этого она снова закрыла глаза, и вновь перед ней, как на экране в кинотеатре — с той лишь разницей, что изображение было трехмерным, хотя и слегка затуманенным, — возник бомж, роющийся в мусорном баке. Шел дождь, и Наталия почувствовала, как редкие его капли словно залетают ей за ворот ночной рубашки. Это было совершенно удивительное ощущение. Еще немного, и она почувствует своим острым обонянием миазмы, распространяющиеся вокруг этого мусорного бака. Между тем она играла. Импровизировала что-то на тему Гленна Миллера.

А что будет, если она откроет глаза?

Не отрывая пальцев от клавиш, она открыла глаза: видение не исчезло. Тогда она перестала играть: видение пропало. Она вновь сидела в своей комнате за роялем. Уличный фонарь осветил несколько дождевых капель на лакированной поверхности пюпитра.

От всего этого у нее закружилась голова. Что же это такое? Что заставляет ее присутствовать в таких странных местах… И почему именно ее? Потому что эти объявления о марках так ее заинтересовали? Где скрыта та закономерность, позволяющая выбирать из миллионов событий именно те, которые внедряются в ее мозг и заполоняют все ее существо на момент игры? Она снова закрыла глаза и коснулась пальцами клавиш.

Появился бомж. Он шел теперь по направлению к рынку. Мелкий серый дождь делал его фигуру расплывчатой, но это был явно он. Теперь Наталия могла уже более спокойно рассмотреть его: черный замызганный плащ, желтая вязаная шапочка, из-под которой выбиваются седые засаленные длинные пряди волос, полоска синих джинсов между нижним краем плаща и оранжевыми, без шнурков, разбитыми и расхлябанными ботинками из облезлой замши. Явно ворованными. В одной руке бомж держал пакет, набитый хламом, который он выудил из мусорного бака. Если бы ей удалось увидеть его не со спины, а заглянуть ему в лицо. Наверно, когда-то он жил нормальной жизнью и, возможно, его любила какая-нибудь женщина. Что привело его к такому образу жизни?

Наталия открыла глаза. Человек продолжал шагать по мокрому асфальту, вжав голову в плечи. Она узнала улицу Мичурина. И тут произошло нечто, что заставило ее удивиться. Бомж зашел в один из респектабельнейших домов. Взялся уверенным жестом за изящную, желтого металла ручку массивной двери и скрылся за ней…

«Пошел грабить», — мелькнуло у нее в голове. Действительно, не может же такой человек жить в доме, где проживают семьи представителей городской и губернской власти! Вспомнив Бланш, ее счастливые глаза, когда обнаружилась драгоценная книга, Наталия поняла, что все, что с ней происходит, — не случайно. Ей словно кто-то подсказывает, что надо делать и по какому пути идти. Конечно, надо действовать, пока не совершено преступление. Срочно бежать на улицу Мичурина… Но почему именно сейчас? А что, если то, что она только что увидела, произошло вчера или месяц назад?

Она почти с силой оторвала пальцы от клавиш. Ей стало холодно. Словно она сама только что шла следом за бомжем по мокрой от дождя улице. Вот и в волосах застряли дождевые капли. Наталия тряхнула головой, вышла из кабинета и, тепло укутавшись в прихожей и взяв зонт — на улице действительно шел дождь, — вышла из квартиры. Доехав на троллейбусе до улицы Мичурина, она в точности повторила маршрут бомжа — хотя было уже десять часов вечера, а на дворе стоял ноябрь — и остановилась перед дверью с изящной, желтого металла ручкой. Что делать дальше?

И тут дверь распахнулась и чуть не сбила ее с ног. Человек, выскочивший из подъезда, казалось, испугался еще больше, чем Наталия: в свете фонаря она увидела его красное испуганное лицо и совершенно белые, с черными кружками расширенных зрачков глаза. Он был в шляпе и светлом кашемировом пальто. Следом за ним почти вывалилась огромная собака, серый дог с обезумевшими глазами. Наталии показалось, что морда собаки в крови. Но она отнесла это к очередным фантазиям и все-таки с какой-то опаской вошла в подъезд. Дом был старинный, пятиэтажный, с огромными лестничными пролетами и ажурными решетками.