Филиал

«Всё, заряда не хватило. Аккумулятор сдох!» — понял я. Сальери повернулся к нам, одновременно надевая модные зеркальные «авиаторы»⁵⁹, закрывающие почти половину лица. Увидев обрубок моего оружия, он захохотал.

Преступник вытянул вперёд руки и выпустил свои когти на полную длину. Потом он криво усмехнулся и выпустил ещё одни.

«Какая-то новая вариация!» — отметил я с удивлением. Потому что кроме каноничных лезвий у него были ещё дополнительные, вылезшие прямо из запястий, ну как клинки у ассасинов в той компьютерной игрушке. Короче, передо мной стоял целый арсенал холодного оружия.

Ну вот куда ему столько?

— Да ладно! Не испугаешь! Захочу и голыми руками тебя возьму, — заявил я. — Василиса, притормози его. Сделай так, чтобы он спокойно постоял на месте, пока я ему морду бить буду. Только сначала вот этим обрезком подстригу ему коготочки…

Я помахал жалкими остатками плазмы в воздухе.

— Прости, но не могу, Сильван, — севшим голосом произнесла лягушка. — Ты же видишь, у него очки. Зеркальные. Невозможно сосредоточиться. Я же там сама себя вижу. Своё отражение. Аж голова кружится. Ничего не получается.

Сальери захохотал ещё громче и пошёл нам навстречу, неторопливо преодолевая последние метры. Он шёл с видом победителя, которому только и оставалось, что порвать своих неудачливых врагов на мелкие кусочки.

Но сперва нам предстояла игра в догонялки.

— Всё. Даже без голубей в небе ясно, что случилась жопа, — почти слово в слово, высказала вслух мои мысли лягушка. — Разбегаемся в разные стороны!

Я приготовился к рывку налево, но тут меня накрыл такой мощный приступ слабости и дрожи, что я споткнулся и упал на колени. И это был вовсе не испуг перед Сальери. Мне стало плохо, потому что в мой мозг, через уши полились звуковые волны на едва уловимых частотах. В глазах потемнело, сердце бешено забилось. Я почувствовал, как меня сгибает животный страх, панический ужас.

Это Панкратий наконец воспользовался своей свирелью.

О, бедные титаны. Теперь я сам, на собственном опыте, испытал всю гамму чувств от той атаки, которой когда-то их подверг сатир, помогая Зевсу⁶⁰. Я выронил рукоять плазменного меча и попытался закрыться ладонями. Это немного помогло. Тогда я быстро усовершенствовал эту защиту, воткнув указательные пальцы поглубже в уши. Оглянувшись, я увидел, что все вокруг, кто ещё был жив и способен двигать руками, делали примерно тоже самое, пытаясь спастись от этой разрушительной «музыки».

Василиса неуклюже отпрыгнула вбок, но я успел заметить, что и она в своей кабине тоже прижала лапы к голове, страдая от звуковых волн запрещённой олимпийской конвенцией флейты. Ох, не зря эту разработку прикрыли! Только особое строение слухового канала сатира и некоторых козлоногих его родственников, могло фильтровать частоты, разрушительные для психики любого другого существа, обладающего не столь волосатыми ушами.

Сальери!

Оказалось, наш преступник был, как и все мы, уязвим этой атаке. Если от жабьего гипноза он успешно применил зеркальные очки, то от звуков свирели его могло спасти только одно. То, что делали все мы вокруг, — затыкали себе уши.

Он вскинул руки с неубранными когтями к своей голове. Тут-то и вылезла боком особенность его вариации ручного оружия. Допустим, оставил бы он себе классические когти «росомахи», тогда бы да, он хотя бы смог прикрыть свои уши. Он и попытался это сделать, но клинки ассасинов оказались лишними, вот прям совсем не к месту…

Раздался хруст, когда Сальери сам себе же и пробил череп. Снизу, с двух сторон, дополнительными лезвиями, торчащими из запястий.

Я повернулся к нашим, Панкратий уже перестал играть и, небрежно помахивая флейтой, говорил мне какие-то слова.

Пришлось вынуть из ушей пальцы и переспросить:

— Что-что, повтори ещё раз?

Сатир усмехнулся и сказал:

— Я говорю, что не ожидал такого. Не думал, что вы с Василисой вдвоём такую бойню здесь устроите. Не рассчитывал и на такую концовку Сальери, но тоже неплохо вышло. Точнее, вошло.

Я поднял меч с пола, подошёл к пленникам и аккуратно разрезал плазменным обрубком цепи.

Агасфер встал, помог подняться Мидасу и ехидно сказал ему:

— Ну вот, торгаш, а ты говорил, Сальери умнее всех нас. Погиб он тупейшим образом, надеюсь, отрицать очевидное ты не станешь.

Мидас тяжело вздохнул, отмахнулся от Брокера и обратился ко мне:

— Сильван, одолжи эту свою штуку. Как она там называется?

— Эта штука называется «очевидный провал некоего гения инженерной мысли», — вздохнул я.

— Да какая разница. Дай, пожалуйста.

— Зачем? Она же сейчас полностью отключится — заряд кончился, — удивился я, но передал ему оружие.

— Надеюсь, мне хватит, — сказал Мидас и направился к сейфу в дальнем углу.

Там он срезал мечом замок.

— Отлично. Как обобрал тогда меня Сальери, сложил всё сюда, так мои вещи тут и хранились! — удовлетворённо заявил торговец и забрал что-то из ящика.

Потом он подошёл ко мне, вернул меч и надел на руку браслет личного портала.

— Ладно. Всем пока-пока, — попрощался с нами Мидас.

— Панкратий? — обратился я к сатиру.