Филиал

— Да, копия Антонио спокойно существовала в виде бездушной оболочки. В то время как Мидас поменял множество тел за все века своего существования, но всё же обладал душой — до самого момента собственной смерти. Очевидно, что дух моего зятя переходил каждый раз в новую физическую оболочку, — задумался сатир и поднял вверх палец. — Да, похоже наша теория верна: перенос и копирование личности — это два, различающихся по многим параметрам, процесса. Уверен, что душа Сальери всё ещё в том же теле, где остался оригинал личности преступника.

— Молодец Панкратий! Если так оно и есть на самом деле, — я потёр свои руки, радуясь, что наш незапланированный «брейн-шторм» даёт полезные результаты, — то справиться с возможными существующими копиями преступника нам будет куда проще.

— Да? А почему ты так решил? — удивился Агасфер, прихлёбывая из своего бокала. — Есть душа, нет души, но почему от этого дубликаты Антонио вдруг стали менее опасными?

— Я-то думал ты внимательно слушал своего шефа, — сказал я и тоже пригубил вина. — Копии Антонио — это вовсе не сам Сальери. Мы уже столкнулись с ними и достаточно легко одолели немалое количество двойников преступника. Они лишь тени нашего настоящего противника. Более того, само их существование противоестественно и нарушает вселенский порядок, в частности — божественный.

— Это какой именно?

— Да любой. Например, мойры⁶⁶ не плетут нити их судьбы. После смерти копии не попадают ни в ад, ни в рай. И так далее.

— Ой, ну надо же!

— Ладно, Агасфер, представь себе компьютерную программу, целостность которой серьёзно нарушена. Как ранее сказал Панкратий: возможно контрольная сумма больше не совпадает. Программа сломана и будет работать неправильно. Копии «глючат», их действия априори куда более подвержены ошибкам. Поэтому мы легко справимся с остальными дублями. Ведь в них нет самого главного — души, так ведь Петрович?

— Филиппыч, мне бы хотелось разделить твой оптимизм. Но ты уж прости, все эти сравнения с компьютерами, они немного сложны. Я же большую часть жизни работал простым банщиком, — пожал плечами призрак. — Да и, честно говоря, не ощущаю я себя каким-то ключом или суммой, при том, что я и есть душа…

— Вот именно! Даже я в сомнениях, а ведь душа — это избитая тема Брокеров во время заключения сделок, — перебил его Агасфер. — Могу вам сейчас подробно всё объяснить и про душу, и про карму. И про то, что для настоящих злодеев всё это не столь важно, как вы тут расписываете.

Я сердито посмотрел на него, и Брокер умолк.

— Геннадий Филиппович, — обратился ко мне сатир. — Я всё же солидарен с опасениями Агасфера в том плане, что борьба с дубликатами вряд ли будет лёгкой. И не вижу поводов для оптимизма.

— Панкратий, но ты же сам поддержал меня по вопросу с наличием души у копий преступника! — удивился я.

— И до сих пор считаю, что этот момент крайне важен! Я согласен с Брокером по другой причине: меня беспокоит вероятность того, что Антонио, копируя своё сознание, дошёл до тех же рассуждений, что и мы сейчас. Он наверняка уже знает, что его двойники ущербны.

— Да, с этим спорить не буду, — согласился я. — Ведь Сальери наблюдал за своими копиями куда дольше нас. И не мог не увидеть, как отличий в их поведении от своего, так и признаков нестабильности. Значит, он тоже сделал некие выводы, возможно, идентичные нашим. То есть, проблемы, связанные с неполноценным дублированием, он наверняка выявил.

Я вопросительно посмотрел на своих собеседников, ожидая новых замечаний и комментариев.

— На этом всё? Мы пришли к тому, что все эти размышления нам толком ничего и не дали? — наконец спросил Агасфер.

— Наоборот. Они дали нам намёк, на то, что надо поторопиться с поимкой Сальери, иначе ситуация усложнится, — ответил сатир. — Наш преступник наверняка не оставит многообещающую идею создания двойников. Возможно, он снова попытается заполучить устройство дублирования, ну и будет искать способ как-то доработать этот прототип, раз уж вылезли такие проблемы с копированием.

— Да, Панкратий, именно так. И теперь, предполагая, что озвученные тобой действия в приоритете у преступника, у меня появились кое-какие догадки по поводу того, где нам следует ожидать появления Сальери.

— Геннадий Филиппович, может уже ближе к делу, — тяжело вздохнул Брокер. — А то, некоторые из присутствующих здесь уже устали от ваших с шефом рассуждений. Судя по тому, куда свернула наша беседа, я, например, остался где-то на предыдущем повороте, и уже не догоняю вас. Сильван Романович, вон вообще уже сколько молчит, выпучив глаза. А ведь обычно — это он у нас генератор всевозможных теорий.