Филин

– Отнюдь. Главное правило – никогда не влюбляться самому. Если ты кого-то полюбил, беги от этой женщины сломя голову как можно дальше, иначе ты погиб. Она примется вить из тебя веревки, если совести у нее нет, а ты и пикнуть не сможешь. Идеальная любовь – когда ты не любишь, но любят тебя.

Богатырев посмотрел на Сереброва чуть более осознанно:

– Что-то в твоих словах есть.

– Что, вспомнил собственный горький опыт с женой, бросившей тебя, заполучившей твою квартиру?

Вспомнил любовниц, высосавших из тебя все деньги?

– Со мной все именно так и происходило. Я-то, дурак, стремился к женщинам, которых люблю сам.

– И постоянно прогорал, – хлопнул по плечу друга Серебров.

– Первое решение – далеко не всегда лучшее.

Они, бабы, о твоем правиле знают и пользуются им вовсю, – прошептал Богатырев.

– Если бы знали, мне бы делать было нечего, – возразил Серебров. – Люди одинаковы, что мужчины, что женщины, каждый считает себя лучше других – я самый красивый, я самая умная и привлекательная, даже в шестьдесят лет некоторые на полном серьезе заявляют: я самая молодая. В душе все так считают.

– Они что, дураки и дуры?

– Именно так. Услышав комплимент, люди моментально глупеют. Каждая женщина готова поверить, если ей скажут, что она красива, умна и по ней сходят с ума.

– И мужчина тоже, – добавил Богатырев.

– Видишь, и ты поумнел.

– Все, оказывается, довольно просто, – вздохнул Богатырев.

– Конечно, – поддакнул Серебров и тут же ехидно добавил:

– И самое простое – влюбить в себя женщину.

– Я никогда не знаю, что у них происходит в голове, о чем они на самом деле думают, – признался Герман. – У них мозги скроены абсолютно иначе, чем у мужиков.

– Тебе и не нужно знать всего, что творится в голове. Самое естественное желание любой женщины – быть желанной и любимой. Не нужно быть писаным красавцем, чтобы добиться ее расположения.

Самая большая трудность, – продолжал учить друга Серебров, – если у женщины любящий порядочный муж. Если мужчина во всем удовлетворяет женщину, она никогда не посмотрит на другого мужика. Тут даже самое крутое приворотное зелье бессильно.

– Как же ты выходишь из положения?

– Идеальных мужчин, Герман, не существует.

Кто-то мало зарабатывает, кто-то недостаточно усерден в сексе, кто-то забывает говорить слова любви.

К счастью, мне приходится работать с женами отъявленных мерзавцев, другие в мою клиентуру не попадают. Мерзавец – он во всем мерзавец.

– Послушаешь тебя, – вздохнул Герман, и желание жениться отпадет напрочь.

Зазвенел телефон:

– Извини, – Серебров не спеша вошел в кабинет.

На этот раз он не прикрывал дверь, но и не называл Геннадия Павловича по имени вслух.

– Да, да, конечно, я, – бросал Серебров в трубку. – Вот видите, как я и говорил.

– Даже ты иногда оказываешься прав, – сказал Серебров, вернувшись в гостиную, – любовника Станиславы нашли убитым за городом.

– Его застрелили? – выдохнул Герман.

– Нет, утопили в мелиоративном канале.

– Не желал бы я себе такой смерти. Ты, Сергей, не боишься после этого подступаться к Станиславе?

– С чего бы мне бояться? Я не сомневаюсь, что соблазню ее. Конечно, остается шанс окончить жизнь, как и предыдущий любовник, но если она полюбит меня по-настоящему, то найдет способ оградить от мужа. Если прежнего любовника убили, значит, она не дорожила им. Чего сидишь, – внезапно сменил тон Серебров, – день не кончился, тебе еще предстоит разузнать о Раисе Скворцовой и Ольге Кабановой.

Не забудь про дочку генерала Кристину.

– Я и так сегодня много накопал, – возразил Герман.

– Хочешь сказать, рабочий день кончился?

– Вообще-то, да, скоро шесть часов.

– Герман, сделаем одно уточнение: мои деньги крутятся в твоем кармане лишь с восьми утра и до пяти вечера?

– Нет, они и ночью там лежат, – растерялся Богатырев.

– Значит, и ты тоже должен крутиться круглые сутки, лады? – Серебров подал ладонь Герману.

Тот вяло пожал ее:

– Лады.

– На твоей совести еще жена бывшего депутата и, наверное, самый трудный орешек – жена генерала. Не люблю жен военных.

– Почему?

– Они или прожженные стервы, не умеющие любить, готовые отдаться первому кавказцу с солдатской кухни, или же, наоборот, глядя на них, даже не заподозришь, что под юбкой – что-то интересное. Такие жены не просто жены, они рождаются супругами генералов, полковников, и, попадись им в оборот самый последний оболтус, они выведут его в люди.

Так что, Герман, поближе присмотрись к Ольге и Кристине – дочке Кабанова, а я пойду почитаю на сон грядущий досье Григория Викторовича, настоящий он генерал или же муж супруги генерала.

На том и расстались Серебров с Богатыревым, сговорившись, что встретятся утром, на этот раз у Германа. Богатырев, бурча под нос проклятия, понимая, что в ближайшее время покой ему будет только сниться, спустился к машине.