Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

«Покажи меня, – сказала Эди. – Сымитируй меня».

«Как я смогу? – ответил Билл. – Ведь ты пока еще не умерла».

Эди сказала: «А на что это похоже – быть мертвым? Я собираюсь когда-нибудь умереть, поэтому хочу знать».

«Это забавно. Ты глубоко в яме и глядишь наверх. И ты весь плоский, как будто бы пустой. И знаешь что? Затем, через какое-то время, ты возвращаешься. Тебя сдувает, и ты снова возвращаешься назад, туда, куда тебя сдуло! Ты знала об этом? Я имею в виду: назад – это туда, где ты сейчас. Живая и здоровая».

Вымышленные близнецы в «Докторе Бладмани» живо воплощают связи и конфликты, которые испытывал Фил вследствие постоянных психических контактов с Джейн. Борьба со своим близнецом лежит в основании его произведений и его решимости исследовать природу реальности. В «Экзегезе», приближаясь к концу своей жизни, Фил писал:

Она (Джейн) сражалась за мою жизнь, а я – за ее, вечно.

Моя сестра – это все для меня. Я проклят, поскольку всегда отделен от нее – и всегда вместе с ней, и это – состояние колебания. Очень быстрого колебания. Одновременно она находится внутри меня и часто – вне меня, но я потерял ее; две реальности вместе – Инь и Ян.

Две реальности, на которых, как на плодородной почве, расцветают многочисленные рассказы, романы и «Экзегеза». Но утрата Джейн постоянно окутывала и омрачала душу Фила. Эта утрата лежит в основе тяжелых падений, крутящихся вселенных, смертоносных жен, отчаянных любовей – всего того, что вымышленные персонажи всегда должны преодолевать.

Ближе к концу жизни тоска Фила по близнецу сливалась с событиями «2–3–74» и стала основой для божественной космогонии, в которой осуществлялась попытка объяснить отчаяние и неотступную надежду, которыми отмечены наши жизни. В «Трактатах о Таинственном в Писании», которые завершают роман «Валис», в Отрывке № 32, читаем:

Меняющаяся информация, которую мы воспринимаем как мир, представляет собой развертывающееся повествование. Оно рассказывает нам о смерти женщины. Эта женщина, которая умерла давным-давно, изначально была одним из близнецов. Она была половиной божественной сизигии[26]. Целью повествования является воспоминание о ней и о ее смерти. Сознание не хочет забыть о ней. Таким образом, умозаключение Разума заключается в постоянной записи данных о ее существовании, и если их прочитать, то все будет понятно. Вся информация, которой обладает Разум, – то, что мы узнаем, систематизируя и перестраивая физические объекты, – является попыткой сохранить ее; камни, и скалы, и палки, и амебы – все это ее следы. Запись о ее существовании и кончине адресована самому убогому уровню бытия страдающим Разумом, который теперь одинок.

Глава 2 1929–1942