Филипп Август

Любая власть вынуждена считаться с общественным мнением, и даже тот, кто правит самым скромным округом, не свободен от этого. Он не может игнорировать суждения, подсказки, планы или критические замечания, исходящие от его окружения. Более, чем кто-либо, король Франции должен был прислушиваться к тому, что говорили в тесном кругу власти. Но как насчет остальных — тех, кто не входил в этот круг? Что видим мы в ходе правления Филиппа Августа там, где развивалась литературно-интеллектуальная жизнь? Сначала было почти полное отсутствие взаимоотношений между Капетингами и писателями — они двигались по разные стороны исторического пути. Однако затем эта обособленность внезапно сменилась интересом со стороны литературных кругов по отношению к королю и его власти. На первом этапе поэты и прозаики критиковали эту новую королевскую власть, которая меняла привычный ход вещей и которую они не любили. Эта ситуация сохранялась до того момента, пока король и его сановники не сочли, что она принимает угрожающий характер. Парижские писатели, профессора и студенты объединились в группировку вокруг наследного принца Людовика, чтобы сделать его по меньшей мере соправителем, если не сменщиком, короля, которого они считали слишком опасным. Герен тогда энергично отреагировал и послал на костер наиболее дерзких интеллектуалов. Обнаружив, сколь опасно отдавать общественное мнение на волю оппозиции, власть поняла, что необходимо держать на оплате образованных людей, способных влиять на умы.

Очевидно, власть действовала в русле одной общей, ясно обозначившейся тенденции, ибо уже с самого начала правления короля Филиппа цирулировали благоприятные для него пророчества и появились свидетельства королевского внимания по отношению к сторонникам французской партии в северных или нормандских областях. Их поддерживали, используя уже хорошо отработанные методы подкупа путем пожалования субсидий, рент, земель или заключения брачных союзов. Но эти шаги были направлены на достижение конкретных результатов, а не на формирование общественного мнения[257]. При этом двор Капетингов долгое время проявлял мало интереса к литературе, в отличие от дворов Аквитании, Англии, Шампани или Прованса. С трудом можно назвать два литературных труда, связанных с королевским двором Франции: «Жизнь Людовика VI», написанную Сугерием, и «Жизнь Людовика VII», написанную Одоном де Брёйлем. Еще в начале правления Филиппа Августа два больших центра литературного творчества на французском языке, существовавших в королевстве, не были ни капетингскими, ни даже парижскими. Первый развивался при шампанском дворе под влиянием графини Марии, дочери Алиеноры Аквитанской. Другой значительный литературный центр, а именно Аррас, богатый город ткачей и деловых людей, недавно включенный в состав королевского домена, явил поэзию нового типа, в которой воспевались личные чувства. Яркий пример — Жан Бодель с его «Прощанием» («Conge»).

Традиционная лирическая поэзия, рыцарские романы, рассказы о крестовых походах — такие как «История священной войны», сочиненная Амбруазом д’Эврё к 1195 году, «Завоевание Константинополя», написанное Робером де Клари в 1204 году, или одноименный труд Виллардуэна, созданный в 1205 году, — не приносили никакой славы королю Франции[258]. Как правило, сочинения на французском языке, бурный расцвет которых только начинался, были нейтральны[259]. Между тем серьезные исключения из правила тоже были. Некоторые тексты выражают вялый или яростный протест, смотря по тому, о чем идет речь: будь то приверженность к прошлому, которое деградирует, или же ненависть к королевскому могуществу, этому возмутительному новшеству, которое так мешает. Некоторые сочинения, созданные в среде знати, иллюстрируют первый случай. Рыцарские романы, такие как «Рыцарь со львом», «Ланселот» или «Персеваль», сочиненные Кретьеном де Труа, которому покровительствовала Мария Шампанская, или лирические песни Раса Брюле, поэта при шампанском дворе, фламандца Жака де Сизуэна, пикардийца Блонделя де Неля или Гио де Дижона, воздают почет рыцарству и рыцарям[260]. «Феодальная литература» — так иногда говорят про эти сочинения, в которых воспевается земельная и военная аристократия, чье превоходство уже начало оспариваться новыми силами — городами с их крупным купечеством и деловыми людьми.