Филипп Август

Прежде чем началось месса, архиепископ взял с алтаря королевскую корону и возложил на голову короля, а великие вассалы стали ее поддерживать[24]. Ригор настаивает, что Генрих Младший, король Англии, поддерживал эту корону на голове Филиппа вместе с другими магнатами, — жест, символизирующий готовность помогать и подчиняться королю Франции во исполнение вассального долга. Все присутствующие приветствовали нового короля и запели Vivat Rex[25]. Желая увековечить эту коронацию в людской памяти, Людовик VII даровал свободу всем своим сервам в районе пяти миль вокруг Орлеана.

Каким же было королевство, вверенное Филиппу II, королю Франции?

2. Филипп Август женится на Изабелле де Эно

Обделенный юный король?

Какой другой более щедрый дар мог получить четырнадцатилетний подросток, нежели королевство Французское? Разве не было оно самым обширным и густонаселенным на Западе? Хотя реки Шельда, Маас, Сона и Рона ограничивали его в общих чертах[26], рубежи к югу от Пиренеев были намного более неопределенными. Каталония, в принципе, все еще входила в состав королевства, несмотря на то что совет Таррагоны в 1180 году постановил больше не упоминать имя короля Франции в своих официальных актах[27]. На исходе XII столетия во Франции проживало примерно 10 миллионов человек, тогда как численность населения королевства Английского не достигала и двух миллионов.

Между тем король Франции был далек от того, чтобы располагать реальной властью над всеми обитателями своего королевства. Формально он правил везде, но распоряжался по-настоящему только в своих графствах Орлеанском и Парижском, которые принадлежали династии Капетингов, а также в областях Лана и Санлиса, составлявших каролингское наследие. Там он был одновременно и графом, и королем, что ставило его в явно двусмысленное положение. Поэтому одна из важнейших реформ Филиппа II будет направлена именно на то, чтобы положить этому конец. Впрочем, даже в своем домене королю приходилось иметь дело с богатыми городами, которые уже получили коммунальные привилегии и пользовались правом самоуправления (Нуайон, Санлис, Суассон, Компьень и т.д.), и в особенности с влиятельными церковными землевладельцами, такими как капитул собора Парижской Богоматери и великие парижские аббатства (Сен-Жермен-де-Пре, Сент-Женевьев, Сен-Виктор), которые ревниво оберегали свою финансовую, административную и юридическую автономию. Однако всюду в пределах домена король мог мобилизовать людей, как из простонародья, так и из своих вассалов, когда имел в них нужду, чтобы совершить какой-нибудь поход.

В большей части его королевства дело обстояло иначе. Конечно, уже миновали те времена, когда владельцы замков стремились самоуправно хозяйничать на малых территориях, включавших в себя каких-нибудь двадцать деревень. В самом деле, уже твердо оформились такие могущественные региональные владения, как герцогство Бургундское, графства Тулузское, Бретонское, Шампанское, Фландрское, Шартрское, Блуаское, Неверское, не говоря уже о герцогствах Нормандском, Аквитанском и графстве Анжу, которыми король Англии владел как вассал французской короны[28]. В пределах своих земель герцоги и графы желали распоряжаться как им вздумается: вершить суд, вводить налоги, издавать законы, собирать войска и вести войну. Они заключали между собой союзы против короля, а когда тот требовал от них военной помощи, торговались с ним по поводу численности своих отрядов.

Хотя нельзя сказать, что страна была раздроблена на мелкие кусочки, юный Филипп все же унаследовал королевство, поделенное между несколькими силами. Однако он не был обделенным королем. Он был самым богатым и могущественным среди магнатов своего королевства. Он владел самым населенным на Западе городом, Парижем, и мог собрать больше рыцарей и пехотинцев, чем его противники[29]. Кроме того, его предки сохранили контроль над многими сеньориями королевства благодаря прево, которых они долгое время назначали по своему усмотрению и которые все больше и больше становились арендаторами у них на службе на короткий промежуток времени (три года)[30]. Филипп располагал верным союзником, Церковью. Доброе согласие с церковнослужителями облегчало использование необходимых для власти социальных категорий, тех, кого можно квалифицировать как интеллектуалов и содержателей госпиталей. Его предшественники, Людовик VI и Людовик VII, показали ему, насколько это важно — извлекать выгоду из демографического подъема и динамичного развития экономики того времени, даруя привилегии переселенцам, распахивавшим целину[31], подавая примеры освобождения от серважа, предоставляя деловым людям возможность распоряжаться в своих городах благодаря коммунальному праву[32]. Наконец, великие феодалы, которые часто смотрели на короля как на свою ровню, все же не могли не признавать за ним определенный престиж, связанный с миропомазанием и коронацией.

Первые месяцы правления