Филипп II Македонский

Хотя преступление, о котором идет речь, носило религиозный характер, мотивы фиванцев, вынесших его на обсуждение, были далеки от религии, поскольку в первую очередь они имели в виду Спарту.[232] В 382 году, в период спартанской гегемонии, спартанцы незаконно захватили Кадмею (фиванский Акрополь), поставили в ней свой гарнизон и изгнали триста самых влиятельных граждан. Изгнанники укрылись в Афинах и в 379–378 году с афинской помощью изгнали спартанцев из крепости. В 371 году, положив конец спартанской гегемонии в Греции, фиванцы вторглись в Пелопоннес, освободили илотов в Мессении (рабов Спарты, на труде которых основывалась вся спартанская экономика) и заново основали их столицу Мессену и Мегалополь. Эти действия привели к усилению фиванского влияния на Пелопоннесе. На спартанцев была наложена контрибуция за захват Кадмеи, но они так и не выплатили штраф, хотя прошло уже три десятка лет. Таким образом, вопрос о фокейском штрафе был использован фиванцами, чтобы привлечь к ответу Спарту. Так как оба штрафа были просрочены, совет амфиктионии удвоил их сумму.

Ко всеобщему удивлению, фокеец Филомел убедил своих сограждан не платить увеличенный штраф. Более того, он предложил смелый план: захватить Дельфы, чтобы выразить протест против вмешательства Фив в дела Фокиды. В поддержку своего замысла он приводил несколько строк из «Илиады», которые показывают, что права фокейцев на Дельфы восходят ко временам Троянской войны:

«Схедий с Эпистрофом, дети высокого духом Ифита,
Сына Навболова, шли во главе ополченья фокейцев.
Их племена Кипарисе и скалистый Пифон населяли,
Многосвященною Крисой владели…»

Гомер, Илиада 2.517–19. (пер. Вересаева)

Фокейцы назначили Филомела своим полководцем, и он отправился в Спарту просить о помощи. Он пообещал отменить решение совета о спартанском штрафе, и спартанский царь Архидам тайно выдал ему 15 талантов на оплату наемников.[233] Летом 356 года Филомел захватил Дельфы.[234] Когда войско локрийцев (которые тогда должны были защищать Дельфы) попыталось изгнать захватчиков, фокейцы нанесли им поражение, а Филомел приказал сбросить пленников со скал Федриад: так традиционно наказывали за святотатство. Очевидно, он также принудил пифию (жрицу Аполлона) обратиться к богу за пророчеством и получил ответ, что он может поступать как ему угодно. Филомел истолковал его в благоприятном для себя смысле. Кроме того, в небе в это время летал орел, и это тоже было принято за хорошее предзнаменование.[235] Конечно, ответ пифии исходил вовсе не от Аполлона, и на него, вероятно, повлияло то немаловажное обстоятельство, что Филомел с 5 тысячами наемников полностью контролировал Дельфы.

Следует отметить, что в Древней Греции наемники вовсе не были теми, кого мы сейчас называем этим словом. Они образовывали четко определенную группу, являвшуюся признанной частью греческого общества, и идентифицировались с этой группой, несмотря на свое происхождение. Также они играли свою политическую и экономическую роль в отношениях между различными государствами. Государства и полководцы, поставлявшие или руководившие наемниками, устанавливали с ними политические и торговые контакты. У греков не было слова «наемник»; для обозначения этих лиц они использовали такие термины, как epikouros «боевой товарищ, союзник», misthophoros «получающий оплату» и xenos mithophoros «иноземец, получающий оплату». Строго говоря, учитывая коннотации нашего слова «наемник», его не следовало бы употреблять в приложении к греческим «наемникам» (хотя я и дальше буду так делать из соображений удобства).[236]