Филипп Красивый

Как следствие, понятие феодальной монархии уступает место понятию национальной монархии. Труд Эгидия Римского не содержит упоминаний о феодальных и вассальных отношениях, о связях человека с человеком. Подданные, в каком бы состоянии они ни находились, являются членами сообщества королевства, напрямую связаны с королем и обязаны работать на общее благо. Само рыцарство больше не рассматривается как индивидуальный христианский идеал, а переводится на службу «общему благу и выгоде»: «Как законы устанавливаются для общего блага и выгоды, так и рыцарство в основном существует для охраны общего блага и защиты его от тех, кто хотел бы ему навредить […]. Рыцари должны главным образом интересоваться по велению короля военными делами, противостоять противникам народа и предотвращать раздоры и разногласия в народе».

Эгидий Римский не касается вопросов военной тактики и вооружения. Какое оружие наиболее эффективно? Что лучше — конница или пешие воины? Все зависит от типа сражения, говорит он, и в этой области крайняя осторожность, проявленная Филиппом Красивым, несомненно, не противоречит рекомендациям De regimine principum.

В целом, значение этого трактата в образовании Филиппа, в формировании его личности, его личного поведения, а также стиля правления, невозможно переоценить. Он содержит идеи, во многом революционные, и помогает понять, почему современников так смущали методы и решения Филиппа IV. Идеал, представленный Эгидием Римским, напрямую вдохновлен томистской теологией: добродетельный король, совершенной жизненной чистоты, получивший свою власть непосредственно от бога, которого он представляет, являющийся воплощением действующего закона, просвещенный разумом, на общее благо королевства, главой которого он является.

Филиппу было двенадцать лет, когда ему подарили эту книгу; нельзя утверждать, что он сразу воспринял все ее идеи, что он полностью применил ее программу или что она была его единственным руководством. Но многочисленные соответствия между учением Эгидия и политической практикой Филиппа показывают, что эта работа оказала на него глубокое влияние: подросток, разочарованный своим отцом, был польщен и впечатлен этим трактатом, написанным специально для него. В молодости он велел перевести ее на французский язык с конкретной целью, чтобы отрывки читали за его столом, что позволяет предположить, что он размышлял над ней, обсуждал ее и комментировал. Трактат De regimine principum оставил на нем неизгладимый след.

Став наследником короны в 1276 году, в возрасте восьми лет, после смерти своего брата Людовика, на похоронах которого он присутствовал в Сен-Дени, Филипп, осознав свою роль, постепенно включился в дела королевства. То в Лувре, то в Венсене, он проводит много времени на охоте и становится очень красивым и физически сильным подростком. По словам Вильгельма Шотландского, юноша смог «согнуть двух рыцарей, надавив руками на их плечи». Интриги двора сформировали его молчаливый и скрытный характер, в то время как он размышлял о величии королевского предназначения и приобрел значительное культурное обрамление. Он попросил Жана де Мена перевести на французский Утешение философией Боэция, в котором он нашел хорошее введение в древнегреческую философию, в частности, в Платона и Аристотеля, а также введение в главные темы для размышлений в Средние века: вопрос об общих понятиях, взаимосвязь между провидением и свободой воли, вечность мира. Утешение философией, самое читаемое средневековыми интеллектуалами после Библии и Устава святого Бенедикта, является незаменимой основой культуры образованного мирянина. Оно рассматривает основные проблемы сбалансированным и стимулирующим образом, в синкретическом духе, подходящем для развития морали, которая будет одновременно христианской и рациональной, и которая станет моралью Филиппа IV. Не будучи ученым, он был более культурным принцем, чем его родители и другие государи его времени. С подросткового возраста он отличался вдумчивым и серьезным умом, был убежден в важности своей роли, своих обязанностей и своих решений и был полон решимости навязать то, что считал справедливым и рациональным. Его концепция власти, результат систематических, интенсивных и кропотливых размышлений, близка к схоластическому идеалу Фомы Аквинского.

1284: вступление в брак и посвящение в рыцари