Филипп Красивый

Работа выполнена в традициях «государевых зерцал» — религиозных трактатов, призванных воспитать государей в христианском духе. Филипп III находился под влиянием этой литературы, что, вероятно, способствовало формированию его робкого характера. Его отец Людовик IX, обладая сильным характером, умел уравновешивать свои христианские принципы мощным здравым смыслом и юмором, множество примеров которого приводит Жуанвиль. Но слабый Филипп III, которому не хватало этого гуманистического начала, был задушен эти благочестивыми рекомендациями, которые превратили его в безграничного фанатика.

Детство в тени Людовика Святого

Людовик Святой лично вдохновил авторов на написание этих педагогических трактатов для христианских принцев, предназначенных специально для его детей. Большинство из них — работы доминиканцев из монастыря Сен-Жак в Париже: De Eruditione principum (О воспитании принцев), возможно, работа Винсента де Бове, а также De Eruditione filiorum regalium (О воспитании королевских детей), подаренная королеве Маргарите для воспитания принца Филиппа, и De Morali principis institutione (О нравственном воспитании принца), датируемые 1260–1263 гг. К этому следует добавить Morale somnium Pharaonis sive de regia disciplina (Морализованный сон фараона или королевская наука), написанный цистерцианцем Иоанном Лиможским около 1260 года, и прежде всего Eruditio regum et principum (Воспитание королей и принцев) францисканца Жильбера Турнейского 1259 года, в котором используются как библейские, так и языческие примеры, чтобы побудить короля к добродетели: он должен быть хозяином самому себе, уважать закон, иметь только одну жену, не накапливать богатства, не тратить время на охоту или азартные игры. Все эти рекомендации Людовик Святой сделал правилом своей жизни. Как отметил Жак Ле Гофф, этот государь — единственный король Франции, который никогда не занимался охотой. В соответствии с Жильбером Турнейским, он ненавидел азартные игры, не копил деньги, читал Священное Писание, почитал духовенство и избегал эксцентричного поведения. Жильбер Турнейский также посвятил несколько глав своего трактата хорошему управлению, тому, как применять правосудие и дисциплину, как контролировать служащих, чтобы приобрести хорошую репутацию; король обязан был беречь и защищать своих подданных; он должен быть просвещенным, культурным, потому что по выражению Иоанна Солсберийского «неграмотный король — это всего лишь коронованный осел». Eruditio regum…, по сути, продолжает все постулаты «зерцальной» литературы, в очень библейском и иерархическом духе: король, новый Моисей, который ведет народ по правильному пути и получает свои приказы только от Бога. Если он несчастлив в своих начинаниях, как Людовик Святой в крестовом походе в Египет, то это из-за грехов народа.

Людовик IX не только насильно пичкал сына этой литературой, но и обременял его своими личными поучениями, написав в 1267 году целый том Enseignements (Поучений) собственной рукой. В этой работе мы можем видеть постоянные нравоучительные рассуждения, которые он высказывает своему сыну, которого он любит «поучать», с непоколебимой уверенностью, что тот его слушает: «Я слышал, как ты несколько раз говорил, что ты научился у меня больше, чем у кого-либо другого». Требование быть добродетельным в Enseignements заявлено категорично: «Ты должен иметь такую волю […], чтобы прежде, чем сознательно совершить смертный грех, ты бы страдал, так как если бы тебе отрубили ноги и руки и лишали жизни жесточайшим мученичеством». Религиозные обязанности превалируют над политическими: исповедь, посещение мессы, молитва, милосердие, покаяние, осуждение клеветы и богохульства, любовь к семье, чистота помыслов. Государственная практика должна была быть проникнута христианским духом: защита веры (крестовый поход), соблюдение критериев справедливой войны, защита духовенства и особенно хорошее взаимопонимание с Папой: король должен быть «предан Римской церкви и нашему святому отцу Папе».

На практике Людовик IX показал себя способным рассматривать эти советы в перспективе и адаптировать их к обстоятельствам, но его сыну Филиппу, который стал королем Филиппом III, не хватило интеллектуальных способностей, чтобы дистанцироваться от этого строгого учения. Парализованный угрызениями совести, одновременно упрямый и уступчивый, метавшийся между противоречивыми влияниями различных придворных группировок и постоянно мучимый совестью, он посвятил большую часть своей энергии ведению строгой жизни, скорее религиозной, чем светской.