Филиппа

Криспин не взял ее руки, но все же сел. Он взрослый человек. Опытный мужчина. И разумеется, сумеет сдержать себя. Остался всего один день. Он не какой-то молокосос, изливающий семя в шоссы в лихорадке юного желания.

— Я голоден, — объявил он, упорно глядя на корзинку. Еда отвлечет его от страсти.

— Я тоже, — кивнула она, осматривая его как особенно соблазнительную конфету, которую должна получить. Немедленно.

Он едва сдержал улыбку. Господи, что он наделал своими поцелуями и ласками?! Выпустил на волю настоящее чудовище! Похоже, ее понятия о том, как должна себя вести настоящая леди, претерпели разительные перемены!

— Мадам, — начал он, как ему казалось, строго, — вы должны учиться держать себя в руках.

— Да почему? — возмутилась она, мило надув губки. — Я хочу целоваться.

— Но только вчера не хотела. Почему столь внезапно передумала? Сначала я не могу добиться поцелуя, а теперь ты сама об этом просишь!

— Мы обручены. Наша свадьба завтра, — терпеливо объяснила она. — Неужели ты не хочешь поцеловать меня? Или ты один из тех мужчин, которые добиваются только того, чего не могут получить, а получив, теряют всякий интерес к предмету своего влечения?

— Филиппа, я хочу тебя целовать. Ласкать твои сладкие грудки. Но к своему удивлению, обнаружил, что урок страсти, которым я хотел ободрить тебя, так сильно воспламенил мое желание, что я не смогу побороть его. Я хочу, чтобы нашу брачную ночь ты встретила девственницей. Пусть слуги сплетничают о кровавом пятне на простынях после нашего отъезда в Брайарвуд. И много лет спустя пусть помнят, что ты была чиста и непорочна, когда я впервые тебя взял. Что ты была порядочной женщиной.

— О, Криспин! — не унималась Филиппа. — Я бы поцеловала тебя, если бы ты не предупредил, что последствия могут быть роковыми. Вернувшись на службу, я с гордостью расскажу королеве о благородном мужчине, за которого я вышла замуж. Ты именно тот, кого она желала бы видеть моим мужем. Увы, похоже, что и ты разбудил во мне сладострастную натуру, и это, наверное, не слишком хорошо. Но я жажду твоего прикосновения.

— А я — твоего, малышка, но пока мы будем сдерживаться. Завтра все будет по-другому. Итак, ты считаешь, что королева одобрит мою галантность? И что именно такого человека госпожа Фрайарсгейта хотела бы видеть твоим мужем?

— Сомневаюсь, что для матушки это имеет какое-то значение, поскольку тебе не быть хозяином Фрайарсгейта, — откровенно ответила девушка. — Она будет довольна, видя, что счастлива я, потому что любит меня, хотя мы и редко бываем вместе. Она тебе понравится.

— Надеюсь, ты полюбишь Брайарвуд. Тамошняя земля совсем не похожа на твою дикую Камбрию. Холмы невысоки, а луга зелены.

— Там тоже протекает Темза? — оживилась она.

— Нет, имение расположено к западу от реки, но я договорился с твоим дядюшкой, что мы поплывем туда, взяв большую барку. Ему она не пригодится, потому что он возвращается в Оттерли вместе с твоей сестрой на следующий день после нашей свадьбы. Мы доберемся до Хенли, где уже ожидают лошади, поскачем верхом до Чолси, а потом снова пересядем на барку уже до Оксфордшира, после чего верхом направимся по дороге домой. Путешествие займет около недели. Твоя Люси и Питер поедут вместе с багажной телегой. Мы встретимся с ними сначала в Чолси, а потом в Оксфорде.

— Где же мы будем ночевать? — удивилась девушка.

— По дороге есть несколько очаровательных гостиниц, и лорд Кембридж уже обо всем договорился, — успокоил ее Криспин.

— И мы поплывем по реке одни, вместе, без всяких забот, — мечтательно вздохнула она.

— Я так и думал, что тебе будет приятно. И мы вдруг так чудесно поладили, а это даст нам время побыть вдвоем.

— И только? Мы не будем любить друг друга? — поддразнила девушка.

О, мадам, — ухмыльнулся он, — мне нужно многому вас научить, и я счастлив найти в вас способную ученицу! А теперь открой эту чертову корзинку, Филиппа, ибо хотя бы один из моих аппетитов должен быть удовлетворен, иначе я за себя не отвечаю.

— Да, милорд, — послушно пролепетала она, внезапно решив, что брак с этим человеком будет не так уж скучен.

Глава 12

Настал этот день. День тридцатого апреля. Ясный и солнечный. День их свадьбы. Река в утреннем свете переливалась серебром. Сады пестрели первыми цветами. Птицы радостно пели. Филиппа поднялась с рассветом, в ночной рубашке спустилась в сад и, собрав в пригоршню росы, умылась, словно на дворе стояло летнее утро. Счастливо вздохнув, она босиком пробежала по душистым бутонам и ворвалась к себе, чтобы приготовиться к самому важному в жизни событию. К своему удивлению, она вдруг отчаянно захотела, чтобы с ней была Розамунда. Но сейчас, в конце апреля, мать занята подсчетом ягнят, клеймением отар и отправкой на европейские рынки шерстяных тканей, сотканных работницами за долгие зимние месяцы.