Философ и война. О русской военной философии

Победа на Балканах в итоге была куплена большой кровью – кровью полумиллиона русских людей, а также миллиардами рублей народного достояния. Результат этой войны Аксаков выразил пессимистически: офицер-калека, голодный, нищий, просящий на улицах о милостыне, который стучится во все парадные двери за помощью; он позволил себя изувечить ради благородной цели, положил жизнь свою за своих братьев-славян, теперь же он оказался всеми позабыт. Этот офицер-калека – символический итог всей войны. Других итогов нет. Берлинский трактат 1878 года невыгоден России, он был принят вовсе не для того, чтобы обеспечить независимость славян на Балканах, но для того, чтобы привести их под новое владычество – под владычество германизма, владычество «честного маклера», сидящего в Берлине. Сербия все-таки была сдавлена Австрией. Аксаков обвиняет в этом нашу слишком деликатную дипломатию.

22 июня 1878 года Аксаков выступает на Собрании Московского славянского благотворительного общества (с 1876 года так стали называться славянские комитеты) с резкой критикой решений Берлинского конгресса и, главное, с критикой отечественной дипломатии, с его точки зрения нерешительной и вялой. Он заявил: «Русь-победительница сама добровольно разжаловала себя в побежденную», сам же конгресс, по Аксакову, есть «не что иное, как открытый заговор против русского народа», против «свободы болгар», «независимости сербов»[70]. За это выступление Аксаков был выслан из Москвы во Владимирскую губернию, а Славянские благотворительные общества и вовсе были ликвидированы.

По иронии судьбы или случая из столицы России выслали русского философа, одного из виднейших представителей «русской партии», московского направления, или славянофильства, который был уверен, что русский народ – это не народ-захватчик, но народ-освободитель, и что на нем лежит великая миссия. Правительство этой великой миссии не понимало, или она ему была не нужна вовсе. Ведь Аксаков не просто считал, что Россия должна спасти славянство, Аксаков, вместе с другими представителями славянофильства, считал, что Россия должна трудиться ради спасения всего человечества, в этом ее призвание.

В этом русская идея – спасать мир от гибели. Но эта идея слишком велика для политики, и чем дальше подобные идеи от политика, тем политику спокойнее. В наше время мы наблюдаем ту же самую тенденцию: политики в России страшатся сверхзадач, так уж повелось. Сверхзадачи ложатся на плечи пассионариев, лихих людей, чудаков и авантюристов.

Аксаков будет еще много размышлять о судьбе славян на Балканах и об итогах их борьбы за свою независимость. Россия, будет говорить он, освободила большую часть Балканского полуострова, она предоставила освобожденным славянам самим решать свою дальнейшую судьбу. Однако, будет с горечью отмечать философ, немалая часть славян на Балканах будет не только покорена германизмом, но и сознательно тяготеть к германизму: «Россия не для того отвоевала болгарам и сербам свободу, не для того пролила русскую кровь и истратила русские миллиарды, чтобы вновь видеть эти народы… „рабами швабов“, как выражаются болгары и сербы» – напишет Аксаков.

В 1881 году в газете «Русь» Аксаков публикует статью с названием «Австрийский ангел мира на Балканском полуострове – с немецким бичом и мадьярскою плетью в руке». В статье философ обличает хитрости европейской дипломатии, которая, маскируясь под миссию «умиротворения» Боснии и Герцеговины, стремилась на деле раздавить славянскую народность как таковую. Оккупация Боснии и Герцеговины Австрией, пишет Аксаков, это образец того, что германизм готовит всем народам Балканского полуострова. Германизм будет добиваться распространить свое политическое, экономическое и, главное, культурное влияние на все Балканы, и будет называть это благодеянием. Австрия стремится стать вместо России центральным и самым влиятельным звеном славянского мира на Балканах. Истинная же цель Австрии – «обезнародить славян, обратить их в материал для европейской романо-германской культуры, всосать их в тощее германское тело».

Аксаков уверен, если славянские народы на Балканах изменят единственному гаранту своей политической и духовной самобытности – России, то они обречены на германизацию. Россия питает славян на Балканах, она дает им силу для борьбы. Если Россия, в свою очередь, изменит славянству, она изменит также и самой себе. Грядущее оздоровление России Аксаков связывает с Балканским вопросом, от которого она не может уклониться как от своей исторической миссии. Существует, по Аксакову, не только международные отношения, но и «нравственный международный долг», которому Россия должна следовать как главному принципу своей истории.

Как и у Чаадаева, у Аксакова рассуждения о судьбе Отечества включают в себя одновременно и гражданский, и историософский, и нравственный компоненты. Это позволяет философу смотреть на историю России целостно и принимать смелые жизненные и философские решения.