Философ в мире

[60] См.: Science et Sagesse, chap. Ш.

[61] Св. Винсент Ферье (1355–1419) — католический святой, испанского происхождения, много путешествовавший не только по Европе, но и в странах Востока. Известен своими чудесами и предсказаниями (прим. перев.).

[62] Янсений (1585–1638) — гол. католический теолог, противопоставивший истинно верующих тем, кто формально приемлет учение церкви. Утверждая, что Христос пролил свою кровь не за всех людей, он приближался к кальвинистской доктрине предопределения (прим. перев.).

[63] Многие смягчающие поправки, как показал в особенности Р. Г. Тони, должны быть внесены в теорию происхождения капитализма Макса Вебера. Однако незыблемо то, что кальвинизм (и доктрина самого Кальвина о склонности к заинтересованности) сыграл здесь, наряду с другими факторами, в своем роде определенную и важную роль.

[64] Молинизм — учение испанского богослова и философа Луи де Молина (1535–1600), согласно которому Бог не предопределяет свободного волеизъявления человека, но заранее знает о его результатах. Таким образом, утверждается гармония божественной благодати и свободного выбора индивида (прим. перев.).

[65] О помощи (лат.) (прим. перев.).

[66] Процитируем здесь выдержку из ответа автора, опубликованного в американском журнале «Мысль» (сентябрь 1944), на статью М. Луи Мерсье, появившуюся в том же журнале: «Г-н Мерсье, возможно, поймет смысл моей критики, если он задумается о следующем тексте из «Concordia»: «Во истину, свершая доброе либо злое, мы можем достичь его только своей способностью к свободному суждению и общим содействием господа, то есть конкретную свободную причину сего следует относить к нам самим, а не к Богу… Тогда не Бог есть причина наших достоинств и пороков, но наши умысел и воля… Воспомоществованием со стороны божией один оправдается и спасется, другой — не оправдается и не спасется ради своей свободы». «Наиболее интересная часть в статье профессора Мерсье касается литературной истории идей, в которой его компетенция безусловна, а замечания всегда вдохновляют. Я прочитал написанное им о семнадцатом столетии с великим удовольствием и пользой. Но относительно моего «интегрального гуманизма» я не могу не почувствовать, что он упустил суть. Действительно ли он поверил хоть на минуту, что я представил век Паскаля как пропитанный молинизмом во всех его силах и элементах, что я «порицал» великие духовные явления этого века, которые я лелею, или «Полиэкта», которым я, как и он, восхищаюсь? Я не «клеймил» кого-либо, даже Молину или среднего «христианского джентльмена классической эпохи». Я попытался найти их место и выявить их значимость в философии современной культуры и истории. Вот почему здесь было не к месту вступать в теологическую дискуссию о Молине. Я также не рассматривал особое влияние, которое он мог не прямо оказать на литературу семнадцатого столетия (в порядке действующей причинности). Моя книга носит философский характер, и, поскольку я думаю, что главные звезды в философии культуры должны быть обнаружены на небосклоне теологии, я взял теологию Молины (в порядке формальной каузальности) как замечательный знак, как проявляющий тип для одного из наиболее характерных направлений, — я имею в виду наиболее богатый в исторических и «будущностных» потенциях, — в культурном поведении семнадцатого столетия. Для меня ясно, что это течение имело «антропоцентрическую» направленность и могло логически повести к отдельному гуманизму восемнадцатого столетия».

[67] Благо «гражданской жизни», или цивилизации, есть последняя цель в порядке данного, в порядке времени и приобретенных добродетелей (см.: Saint Thomas d'Aquin, Sum. theol., I if, g 65, a. 2; de Virtut. cardin., a4, ad3), но не абсолютно, а со стороны их подчинения абсолютно конечной цели, то есть вечной жизни, эта относительно конечная цель и сам временной порядок выступают в виде надстройки. Несмотря на обозначенные (весьма беглые) оговорки во всех последних строках, оказывается, что в De Monarchia Данте рассматривал цель земного порядка или политики как абсолютно конечную (см.: lib. Ш, cap. 16): упрек аверроизму, который адресует ему в данной связи Жильсон, кажется обоснованным.

[68] Я сказал, вы богоподобны (лат.) (прим. перев.).

[69] См.: Science et Sagesse, chap. III.

[70] Двигаясь к Ахеронту (лат.) (прим. перев.).

[71] См.: Religion et Culture; Du Regime temporal et de la Liberte.