Философ

Вечер был тихий, я слонялся по окружающим Гарвард-сквер кирпичным каньонам, надеясь, что людская толпа подействует на меня, как белый шум, заглушит обиду, которая, как я виновато понимал, превосходила силой все прочие мои чувства. У станции электрички толклась компания подростков: дети подземелья, пригородное хулиганье с английскими булавками в ушах и вызывающими улыбками, которые свидетельствовали о годах очень не дешевой работы дантистов. Подростки необъяснимым образом напомнили мне Эрика, и я, развернувшись, пошел к «Выгону», понаблюдал за игравшими там в софтбол студентами. После чего ощутил себя скорее жалким, чем разгневанным. Ей-богу, думал я, пора бы тебе и повзрослеть. Этой женщине восемьдесят лет. Она заслужила право принимать кого захочет, а уж родственника тем более. И, судя по абрису его лица, родственника кровного. Сестра Альмы была старше нее, поэтому трудно поверить, что он и вправду племянник. Внучатый, скорее всего, а это означает, что, называя его «племянником», Альма норовит подчеркнуть особую свою близость к нему. И что, разве она не имеет на это права? Не мне решать, к кому ей следует питать расположение. Хочет разговаривать с ним, пусть хоть целый день разговаривает. Не мое это дело. И главное: никто же ни словом не обмолвился о том, что меня следует выгнать из дома. А все мои трепыхания говорят только о том, что я не считаю мое положение надежным, – и ни о чем больше.

Конечно, его это не извиняло. Очень может быть, что он наркоман. Я все вспоминал о самодовольной легкости, с какой он развалился в моем кресле, – разве я не вправе, проведя в этом кресле столько времени, столько часов, считать его своим? – не говоря уж о том, как он поглядывал на чековую книжку. Так, точно она принадлежит ему…

Мысль о возвращении в дом Альмы была для меня непереносима, и я пошел в Научный центр, постоял там в компьютерной кабинке. Почту я не проверял уже две недели, так что спама у меня накопилась куча. Зря я сюда приплелся: одиночество лишь придавило меня с большей силой.

Не успев ничего толком обдумать, я щелкнул по кнопке «Написать письмо» и ввел адрес Ясмины. Стер его. Набрал снова. Повторил эту процедуру несколько раз, затем переместил курсор в поле сообщения.

Привет. Это я. (Очевидно.) Прости, что лезу без предварительного уведомления (так сказать). Просто я думаю о тебе и хочу, чтобы ты это знала. Не беспокойся. Я безо всякой злобы. У меня все хорошо. Нашел новую работу и потрясающую соседку по дому. Твой н

BACKSPACE

Я нашел новую работу и невероятно приятное жилье. А больше мне сообщить вроде бы нечего. Пишу в последнее время не много, но это не страшно; я ощущаю себя таким сосредоточенным на работе, каким не был уже долгое время. Только не воспринимай это как оскорбление, я ничего такого в виду не имел. Твое решение было правильным – и пошло на пользу нам обоим. Конечно, я не хотел, чтобы мы пришли к этому, я хотел, чтобы нашелся какой-то другой путь. Но ты же меня знаешь. Я в таких случаях стараюсь оставаться философом. (Хаха.)

Мне хочется, чтобы ты знала: я всегда думаю о тебе с большой любовью

BACKSPACE

нежностью

BACKSPACE

теплотой и жалею, что не смог стать тем, кто тебе нужен. Он где-то есть, и день, когда ты его найдешь, станет для него самым счастливым в жизни.

Джозеф

Я прошел половину дороги до дома, а катарсис, на который я рассчитывал, так и не состоялся. Наоборот, я почувствовал себя громилой, силком ввалившимся в ее почтовый ящик. Я развернулся и снова двинулся к компьютерной кабинке, намереваясь написать новое письмо, указав в его теме ПРОЧЕСТЬ ПЕРВЫМ и попросив стереть предыдущее.

Слишком поздно, она уже ответила.

привет

пыталась связаться с тобой. пожалуйста позвони если сможешь. нужно поговорить.

я

Глава одиннадцатая