А самые сильные проблемы у философии, где был самый сильный замах, самые большие амбиции. Традиционным философам-метафизикам казалось, что они могут работать как математики. Сделать первый шаг, дав какие-то определения, и опереться на это, как математик мог бы опереться на уже доказанную теорему со 100-процентной уверенностью (даже скептик Спиноза косил под математику в форме своих работ). Но у них разное качество материала. Язык математика подходит идеально – искусственность, формальность, начальная простота. Именно эта начальная простота позволяет достигать умопомрачительной сложности. Самые крутые конструкторы – из самых простых деталек. Если у тебя кирпичи, то ты можешь положиться на первый этаж и строить дальше – пятый, десятый и т. д. Математика может строить хоть на 100 этажей, если считать этажом шаги в доказательстве. Именно потому, что ничего не энтропирует, не теряется между вторым и третьим, звенья прочны почти на 100 %, как элементы в авиалайнере. Кстати, техника – сама по себе отличный пример того, как это возможно.
То, как строила философия, привело к чудовищным потерям, но почему-то это не смущало строителей. Пусть на первом шаге материал позволяет какую-то достоверность на 90 % (это нормально) и качество материала не меняется. Тогда каждый следующий шаг означает умножение себя на 0,9, и сами посчитайте, сколько будет 0,9 в десятой степени. После десяти шагов в обосновании чего угодно мы имеем уже не результат, а факультативный хлам – на ценителя, считающего это башней до неба. Увы, если видите в этой области башню – держитесь от нее подальше. В этой области по свойствам материала реально только малоэтажное строительство. Если нужен конкретный пример такой вопиюще безбашенной башни, то это «Наука логики» Гегеля: нелогична и ненаучна хотя бы тем, что строит из облаков, как из кирпичей.
Это пример особо выдающейся башни. Но это общее свойство построек такого рода. Что ж, сделаем сильное заявление. Хотя бы только поэтому немецкая классическая философия – усыхающая ветвь эволюции знания. «Хотя бы только» означает, что есть и другие причины, но лишь этой было бы достаточно. В XIX веке она еще могла казаться его вершиной, но мир все лучше отличает сильное знание от того, что на него лишь походит.
Глава 3
Истина – это конец
Если кого-то смущают такие штуки, обещаю – это первая и последняя формула в книжке. Но она и правда очень важна. Люди делятся на тех, кто ее уже знает (и может пропустить несколько абзацев), и тех, кто не знает. Я сейчас кратко означу, что это такое, и если будет по-прежнему непонятно – не беда. Можно спокойно читать дальше с этим непониманием, можно специально почитать что-то про это, ключевые слова – теорема Байеса. Про это написано очень много людьми, которые куда больше моего в этом понимают и куда успешнее объясняют.
Итак,
Эта формула – про что? Она лежит в основе современной теории вероятности, и она про что угодно. Точнее всего сказать, что она про то, как должно работать (если по уму) наше познание. Логика науки действительно работает как-то так, когда мы мыслим хорошо и точно – мы приближаемся к этому методу.
В этой формуле:
P – вероятность.
A – наше убеждение в чем-либо.
B – свидетельство, как-то влияющее на убеждение (например, результаты опыта или буквально свидетельские показания).
P (A) – априорная вероятность факта или события. Можно также сказать, начальное убеждение.
P (A/B) – апостериорная вероятность. То, насколько событие вероятно с учетом свидетельства В.
P (B/A) – вероятность свидетельства в случае истинности А.
P (B) – вероятность получить данное свидетельство.