Философия Бхагавад-Гиты

Конечно, все ассоциации или идеи умственных состояний, которые человеческое существо может переживать, не обязательно связаны с астральным человеком, и ещё менее ? с карана-шарирой. Из всех опытов физической жизни астральный человек и карана-шарира, стоящая за ним, могут усваивать только те, чьи состав и природа подобны их собственным. Кроме того, то что все наши умственные состояния не должны быть сохранены, соответствует справедливости, так как большинство из них имеют отношение к ежедневным занятиям или даже физическим потребностям человеческого существа, и их постоянное сохранение не служит никакой цели. Но всё, что вдаётся глубоко в интеллектуальную природу человека, все высшие эмоции человеческой души и интеллектуальные наклонности, созданные в человеке его высшими устремлениями, становятся отпечатанными почти несмываемо в карана-шарире. Астральное тело есть просто местопребывание низшей природы человека. Его животные страсти и эмоции, и те обыденные мысли, которые обычно связаны с физическими потребностями человека, несомненно могут передаться астральному человеку, но выше его они не идут.

Эта карана-шарира есть то, что проходит, как истинное Я, продолжая существование из воплощения в воплощение, добавляя в каждом что-то к своему запасу опытов и развивая высшую индивидуальность, как результирующую всего процесса их усвоения. Вот по этой причине карана-шарира называется Я человека, а в некоторых системах философии ? дживой.

Надо ясно понимать, что эта карана-шарира ? в первую очередь результат действия света логоса, который и есть её жизнь и энергия, и который далее является источником её сознания на том плане Мулапракрити, который мы назвали Сутратмой, и который является её физическим или материальным основанием.

Из комбинации этих двух элементов, и из действия энергии света, эманирующего из логоса на этот конкретный вид материи, составляющий физическую структуру, развивается нечто типа индивидуальности.

Я уже говорил, что индивидуальное существование, или отдельное сознательное существование развилось из единого потока жизни, который запускает эволюционную машину в действие. Я показал, что это тот самый поток жизни, который постепенно даёт рождение индивидуальным организмам в ходе своей миссии. Далее он начинает проявлять то, что мы называем сознательной жизнью, и когда мы достигаем человека, мы находим, что его сознательная индивидуальность ясно и совершенно определена действием этой силы. В создании этого результата с этой единой жизнью сотрудничают некоторые вспомогательные силы, создающиеся особыми условиями времени, пространства и среды. То, что обычно называется карана-шарирой ? всего лишь естественный продукт действия сил, вызвавших этот результат. Когда на пути прогресса достигается тот уровень сознания, который включает в себя действия человека по своей воле, будет видно, что эти действия не только сохраняют индивидуальность карана-шариры, но и делают её всё более и более определённой, по мере того как рождение за рождением достигается индивидуальный прогресс и таким образом поддерживается постоянное существование дживы как индивидуальной монады. Так в одном смысле карана-шарира является результатом кармических импульсов, это дитя той кармы, которая имеется. Она живёт с ней, и исчезнет, когда влияние кармы будет уничтожено. Астральное тело, с другой стороны, в значительной степени является результатом физического существования человека, насколько это существование связано с его физическими потребностями, ассоциациями и желаниями. Мы можем поэтому предположить, что длительность существования астрального тела после смерти при обычных условиях будет более или менее пропорциональна силе этих эмоций и животных страстей.

Теперь, разобрав, каков есть человек, давайте исследуем, каковы правила, которым он обычно подчиняется и какова цель, к которой стремится вся эволюция. Только после того, как это определено, мы сможем оказаться в состоянии увидеть какие-либо особые правила, которые могут быть предписаны для его руководства, чтобы сделать его эволюционный прогресс более быстрым, чем он мог быть иначе.