Категории содержание и форма появляются в философии античности. Выстраивая свою систему объективного идеализма, Платон полагал, что вещи чувственно воспринимаемого мира возникают в результате взаимодействия формы (идеи) и содержания (материи), причем форме принадлежит не просто активная, а определяющая роль.
Для характеристики единичного, конкретного бытия Аристотель вводит понятие субстанции. Субстанция представляет собой взаимосвязь материи и формы, характеризующих страдательное и активное начало. В этом единстве материя отвечает за потенциальное бытие, форма — за возможное бытие, а вместе они обеспечивают реальное бытие.
Кусок мрамора, как его ни крути, еще не статуя. Идея статуи в голове скульптора тоже еще не статуя. Только обработанный мрамор, получивший определенную форму, становится произведением искусства. Приоритет формы как активного начала нашел свое развитие и в аристотелевском учении о душе как форме тела, о Боге как форме всех форм, как первопричине мира, его перводвигателе.
Первый шаг к реабилитации категории «содержание» сделала философия Нового времени. Ф. Бэкон выдвигает идею о приоритете содержания над формой, об их взаимосвязи. Кант обосновывает тезис о том, что форма есть средство упорядочения содержания, обеспечение его синтеза. Гегель идет дальше, рассматривая связь формы и содержания как взаимоотношение противоположностей, их взаимопревращение.
Последующее развитие философии внесло свой вклад в решение вопроса о соотношении содержания и формы, о выявлении возможностей единства в целом и каждого составляющего компонента в частности.
455
Рассмотрение форм как объекта гносеологического анализа показывает, что форма может выступать не только законом строения исследуемого объекта, но и законом его изменения. Она является не только законом связи компонентов, составляющих объект, но и законом сменяющихся его состояний.
Формы делятся на внутренние и внешние. Например, книга, наряду с внутренней стороной изложения ее содержания, имеет и внешнюю форму как определенное оформление. Внешняя форма безразлична для содержания, но только до определенного предела, нарушение которого ограничивает возможности проявления содержания, и последнее уже не может реализовать свой потенциал. В условиях нормального единства содержание «заказывает» форму, а изменение содержания влечет за собой и изменение формы.
Изменение формы вслед за изменением содержания происходит с некоторым отставанием, что косвенно свидетельствует об относительной независимости и самостоятельности формы по отношению к содержанию. Так, изменение такой формы, как производственные отношения данного общества, происходит не автоматически, вслед за изменением отдельных элементов производительных сил, а в результате определенного уровня развития производительных сил в целом.
В силу относительной самостоятельности активное отношение формы к содержанию может быть как положительным, так и отрицательным. Форма может содействовать развитию содержания, а может и препятствовать. В последнем случае возникает противоречие между новым содержанием и старой формой. Условием его разрешения выступает необходимость замены старой формы новой, соответствующей новому содержанию.
Новое единство формы и содержания создает необходимое условие для дальнейшего развития отдельных элементов содержания или содержания в целом, и тогда последнее заявляет о желании «облачиться» в новую форму. Все это свидетельствует, что нет как «чистых» форм, так и «чистого» содержания.
456
В теоретико-познавательном плане мудрость заключается в том, чтобы не упускать из виду ни содержательную, ни формальную сторону объекта. Абсолютизация формы открывает дорогу к формализму, а игнорирование формы приводит подчас к дискредитации даже гениальной идеи, если она неряшливо оформлена.
Поскольку в познании исследователь движется от описания внешней формы к раскрытию внутренней, а затем прослеживает взаимосвязь формы и содержания, чтобы пройти дорогу от содержания к раскрытию форм его проявления, то методологическое значение этой пары категорий трудно переоценить.
В области права эта пара философских категорий выступает как система обеспечения изучения содержания права, а также и его форм. Последняя позволяет не только отграничить содержание, выявить его определенность, но и дифференцированно подойти к «форме права», которая может рассматриваться как форма исторического типа права на уровне системы и структуры права; как форма части этого целого на уровне отрасли, института и норм права; как форма систематизации права и как форма реализации права на уровне регулятора общественных отношений.