Философия достоинства, свободы и прав человека

Итак, охота на людей — вот тот сквозной, вневременной фактор, который предопределил формирование и процесс неизменного воспроизводства ментальной матрицы многочисленного и разношерстного населения империи на разных стадиях своего исторического бытия. Страх перед этим зловещим фактором в качестве тяжких оков в конечном итоге и объял весьма многоликое население в одну племенную общность под названием российский народ. В полном соответствии с жестоким образом его бытия преимущественно оформилось его равнодушие, бездумность и бесчувственность к боли и страданиям друг друга. Подобное положение вещей усугублялось основным принципом организации власти в Российской империи, которое нашло своё наиболее образное выражение в постулате: «Внизу — власть тьмы, вверху — тьма власти». Я бы лишь уточнил последний тезис: вверху тьма тёмной власти. Показательный пример последовательного воплощения этого принципа в жизнь приведен в книге «Царь и царица». В частности, её автор В.И. Гурко упомянул случай, когда в 1900 г. Государственный совет империи выступил с инициативой об отмене права волостных судов приговаривать лиц крестьянского сословия к телесному наказанию. Как подчеркнул сенатор: «На означенном мнении Государственного совета Николай II резко написал: «Это будет тогда, когда я этого захочу»». А ведь речь шла ни мало, ни много как об основных принципах защиты достоинства многомиллионного населения империи. Но в том-то и дело, что достоинство человека в Российской (большевистской) империи всегда было предметом личной прихоти её владык.

Но хуже всего в жизненном пространстве Русской Системы приходилось национальным меньшинствам. Они никакого легального влияния на внутреннюю политику державы не имели, поскольку им изначально отводилась лишь роль пассивного объекта любой политики. Френсис Фукуяма по этому поводу довольно деликатно заметил: «Конечно, в значительной мере этническую и националистическую напряженность можно объяснить тем, что народы вынуждены жить в недемократических политических системах, которых сами не выбирали». Как известно, в России национальные меньшинства никакого отношения к формированию приемлемой для себя архитектоники державного бытия не имели. Форма правления, государственное устройство и политический режим в стране были жестко заданы объективным стечением исторических условий и геополитических обстоятельств. Посему тем из инородцев, кому выпала незавидная участь жить в душной атмосфере российского самодержавия, глотком свежего воздуха казалась любая форма политического протеста против абсолютной монархии, которая в тех исторических условиях воспринималась ими, помимо всего прочего, также и в качестве абсолютного торжества великорусского шовинизма.

Очевидно, что тот безумный террор, который был развязан против видных сановников и даже первых лиц Российской империи, был обусловлен не только потребностью в абстрактной демократизации общественной жизни, но и необходимостью в защите своего человеческого достоинства от национального гнета. Осознание своего человеческого достоинства, тем самым, обретало этническую основу, а последняя — форму политического протеста общедемократического характера. Разумеется, что все подобного рода поползновения на основы основ вызывали не только адекватный ответ со стороны российского государства, но и весьма неадекватный — со стороны русского этноса. Отсюда неизбежной реакцией на любой политический протест становилось усиление великорусского шовинизма, который находил своё проявление в пароксизмах (приступах) этнической ненависти и апологетике этнического превосходства, что приводило к новому витку напряжения во взаимоотношениях между разноплеменными подданными единой и неделимой державы.