Философия Энди Уорхола

Я всегда замечаю, как говорю: «Она красавица!» или «Он красавец!» или «Какая красота!», но я никогда не знаю, о чем я говорю. Я и, правда, не знаю, что такое «красота», не говоря уж о том, что такое «красавица». И я оказываюсь в странном положении, потому что все знают, как много я говорю о том, что «это красиво» и «то красиво». Целый год все журналы писали, что мой следующий фильм будет называться «Красавицы». Реклама получилась превосходная, но я так и не смог решить, кто будет сниматься в фильме. Если не все люди красивы, тогда никто не красив, и я не хотел намекать, что девочки в «Красавицах» – красавицы, а девочки в других моих филь­мах – нет, так что пришлось мне отказаться от проекта из-за названия. Оно оказалось совсем неподходящим.

На самом деле я не придаю особого значения «красавицам». Кто мне нравится, так это «говоруны». По-моему, хорошие собеседники – красивы, потому что интересные разговоры – это то, что я люблю. Из самого слова ясно, почему «говоруны» мне нравятся больше, чем «красавицы», почему я делаю больше звукозаписей, чем видеосъемок. «Говоруны» – не просто болтуны, они что-то делают. «Красавицы» же просто чем-то являются. Это необязательно плохо, я просто не знаю, что они такое. Интереснее быть с людьми, которые что-то делают.

Когда я писал автопортрет, я не изобразил свои прыщи, потому что именно так и надо всегда делать. Прыщи – временное состояние, и они совсем не связаны с тем, как ты на самом деле выглядишь. Никогда не изображайте дефекты – им не место на хорошей картине, которая вам нужна.

Когда человек обладает красотой, эталонной для его времени, и его внешность действительно в моде, а времена и вкусы меняются, то он, даже через десять лет, по-прежнему останется красивым, только если сохранит абсолютно тот же имидж, ничего в нем не изменяя, и будет заботиться о своей внешности.

Рестораны Шрафта обладали красотой своей эпохи, а потом попытались угнаться за временем, изменялись и изменялись, пока не потеряли все свое очарование и не были скуплены крупной компанией. Но если бы они сохранили свой прежний облик и стиль и продержались те трудные годы, когда перестали быть в моде, то сегодня они были бы самыми лучшими. Надо перетерпеть те периоды, когда ваш стиль непопулярен, потому что если этот стиль хорош, он вернется, и все снова признают вашу красоту.

* * *

Иногда определенный вид красоты принижает; рядом с ней чувствуешь себя муравьем. Однажды на Стадионе Муссолини, где статуи гораздо-гораздо больше обыкновенного человека, я почувствовал себя именно таким муравьем. В тот день я рисовал одну красавицу, и у меня в краске увязла какая-то мошка. Я пытался вытащить ее, пока не убил на губе красавицы. Вот так эта мошка, которая, может быть, была по-своему красивой, осталась на чьей-то губе. Так и я чувствовал себя на Стадионе Муссолини. Как мошка.

Красавицы на фотографиях отличаются от красавиц во плоти. Должно быть, нелегко быть фотомоделью, потому что хочется выглядеть как на собственной фотографии, но это невозможно.

Тогда ты начинаешь подражать фотографии. Фотографии обычно добавляют пол-измерения.

(Кино добавляет еще целое измерение. Магнетизм экрана – настоящая тайна; если удалось понять, что это такое и как это делается, считай, у тебя появилась хорошая продукция на продажу.

Но нельзя сказать, есть ли в человеке что-то, пока не увидишь его на экране. Чтобы это выяснить, нужны кинопробы.)

Очень немногие красавицы-красавцы бывают говорунами, но все же бывают.

Сон для красоты. Спящая красавица.

Проблемы красоты. Красавицы с проблемами.

Даже красивые люди могут быть непривлекательны. Если в то или иное время застанете красавицу в невыигрышном освещении, забудьте о ней.

Мне нравится тусклое освещение и кривые зеркала.

Я верю в пластическую хирургию.

Было время, когда меня сильно беспокоило, как выглядит мой нос – он всегда красный, и я решил, что хочу его отшлифовать. Даже мои родственники называли меня «Энди, красноносый Ворхола». Я пошел к врачу, и он, видимо, решил выполнить мою прихоть, потому что отшлифовал мне нос, и когда я вышел из больницы Св.Луки, я был такой же, как и раньше, но в перевязке.

Тебя не усыпляют, а брызгают заморозку на лицо из распылителя. Затем берут шлифовальный диск и начинают вращать его у тебя над лицом. Потом все очень болит. Надо две недели сидеть дома и ждать, пока отшелушатся корки. Я все это проделал, и в результате поры у меня на носу стали еще больше. Я был очень разочарован.

У меня была и другая проблема с кожей – когда мне было восемь лет, я потерял пигментацию.

Мое другое прозвище было «Пятно». Мне кажется, я потерял пигментацию, потому что как-то увидел на улице двухцветную девушку, и я, как зачарованный, пошел за ней. Через два месяца я сам стал таким же. А ведь я даже не знал эту девушку – я просто увидел ее на улице. Я спросил у одного студента-медика, не думает ли он, что я заразился путем простого разглядывания. Он ничего не ответил.