Философия Энди Уорхола

«Ладно, Б, пообедаем в отеле в центре, – Б заулыбался; он был жутко доволен. – Но сначала зайдем в „Джимбел". Может, у них есть старинные драгоценности. У них есть комиссионный отдел».

На улице я заметил, что Нью-Йорк – не Париж. 34-я стрит кишела потенциальными вымогателями, потенциальными насильниками, потенциальными дегенератами, потенциальными убийцами. А вот потенциальных жертв было почти не видно.

«Давай зайдем в „Вулворт" на 33-ю стрит и в „Джимбел"», – сказал я. Я раньше покупал белье в магазине «Вулворт», и сохранил к нему сентиментальную привязанность. Первое, что замечаешь, когда входишь в «Вулворт», – это запах кур, жарящихся в гриле. Они пахли так хорошо, что я всегда чуть было не покупал себе порцию, хоть я и не люблю жареную курицу. В высококлассных магазинах продают по «витрине», в магазинах низкого класса продают по «запаху». Б, конечно, сморщил нос и ринулся вперед. «Почему ты торопишься, Б?» «Это жужжание действует мне на нервы».

«Какое жужжание?» Я прислушался и действительно услышал жужжание, возможно, кондиционеры были не в порядке, но для меня это жужжание совершенно заглушалось запахом жареного арахиса.

«Разве ты не рад, что родился богатым, Б?» Б по своему складу не такой человек, у которого в кармане пять долларов десять центов, так что ему повезло, что он родился не в пятидолларовой семье.

Мы почти дошли до той стороны «Вулворта», которая выходит на 33-ю стрит, где продаются открытки с объемным изображением Всемирного торгового центра и поздравительные звуковые открытки, говорящие по-испански. Мы вышли, перешли улицу и вошли в магазин «Джимбел». Там были такие же давка и шум, как в «Мейсис». Б застонал: «Почему бы нам не посмотреть на старинные драгоценности в „Картье"?»

«„Картье!" – я начинал всерьез сердиться на Б. – Слушай, Б, по-моему, мы должны так проводить время каждый день, тебе было бы очень полезно выходить в свет и смотреть, какова жизнь на самом деле. Она не начинается в „Саксе" и не заканчивается в „Блумингдейле". Это не бутик „Ив Сен-Лоран". Тебе, наверное, следует почаще покупать белье и носки и заходить в десятицентовые магазины». Б сделал гримасу. «Это и есть жизнь, Б!» Я отвернулся от Б с отвращением и заметил двух маленьких девочек, лет десяти-двенадцати, которые рылись в ящике с футболками. «Эти девчонки воруют!» – воскликнул я.

«Вот сколько ты знаешь о реальном мире, – сказал Б, – разве ты в детстве никогда не открывал ящики, просто чтобы посмотреть, не лежит ли там что-то другое, не такое как на прилавке?» «Нет».

«А я открывал ящики и находил разные цвета, размеры и фасоны. И вообще, почему нельзя воровать в магазинах? Разве ты никогда не воровал в магазине?»

«Нет». Мне не хотелось спорить с Б. Я обнаружил магазин «Вход и выход» – джимбеловский вариант «интеллектуальной» лавки. Я стал раздумывать, не скупить ли его на корню – все до последнего поддельного витража; каждый мексиканский серебряный браслет, каждый постер с кармасутрой, каждое зеркальце в рамке из маргариток, каждое павлинье перо. Все это, вероятно, будут коллекционировать в 80-х годах. Общедоступное искусство. Пластмассово-психоделический стиль 60-х. Тогда уже не останется ничего от 20-х, 30-х, 40-х и 50-х годов.

Б кинулся в отдел школьных принадлежностей: «А ты покупал новый ланч-бокс, и портфель, и блокнот, и карандаши каждый сентябрь? Это было мое любимое время года. Как было интересно делить блокнот на части разного цвета для каждого предмета! Я никогда не мог решить, какая обложка для книги мне нравится больше – блестящая обложка „Айви Лиг" или простая обложка из коричневой оберточной бумаги, которую надо было делать самому. А у тебя были такие обложки, А?»

«Для чего?»

«Для школы».

«Нет».

Я спросил проходящую мимо продавщицу, как найти Комиссионный ювелирный отдел, и она сказала, что надо пройти мимо косметики. Мы пошли дальше. Сценка «Фирма „Ши-сейдо" представляет мастера экзотического макияжа – бесплатно» разыгрывалась и в магазине «Джимбел».

На первом этаже, в ювелирном отделе, висел плакат: «Конец сезона – распродажа золота – скидки 20-50%». Я задумался, какой сезон у золота. Единственный продавец помогал покупательнице примерить кольцо. «Ну, как вам это?» – спросил он. «Тесно», – ответила покупательница. Хотя я и не желал прерывать процесс покупки, но при­шлось: «Где у вас Комиссионный ювелирный отдел?» «Комиссионный ювелирный отдел на пятом этаже». Мы с Б направились к лифту. По пути наверх я заметил, что вниз направляется Роберт Редфорд. «Посмотри, Б, вон Роберт Редфорд». Может быть, это был и не Роберт Редфорд. Но у него были белый костюм, волосы песочного цвета и широкая улыбка. «Моя сестра на днях видела Роберта Редфорда на Мэдисон авеню», – сказал Б. «Я на днях тоже его видел. Он, наверное, в городе». «Моя сестра пошла за ним по Мэдисон». «А я поехал за ним в такси». «Он живет на Пятой авеню».

«Я ехал за ним по Парк авеню, от 64-й стрит до 65-й стрит. Он шел слишком медленно, и я потерял его из виду». «Сестра говорит, его никто не узнал». «Я знаю, по Парк авеню за ним следовал только я».