Философия энтропии. Негэнтропийная перспектива

Совокупность всех возможных миров – гипотетическая совокупность всех возможных видов развития, находящихся вне нашего космического горизонта, т. е. предположение, как все развивалось, развивается и может развиваться. – Лейбниц понял, что нет никакого логического противоречия в представлении о множестве возможных миров. Поскольку события контингентны, а божественный мир не имеет конца, все может быть неограниченно разнообразным[100].

Подлинный носитель негэнтропийного разума – основание и итог всех событий, творческая и формирующая сила, активный принцип, который производит, совершенствует, осмысляет, регулирует, perpetuum mobile, божественная энергия, необходимое связующая оболочка совокупности всех возможных миров, абсолютная синергия или хотя бы предпосылка всех возможных видов синергии, центр, из которого фонтанируют миры, сила над силами, отличающаяся качественно от любого перераспределения и обмена тем, что она всегда добавляет больше, чем отнимает; эйдос, актуальность, исток, изначальная картина, праоснова, исходная точка, квинтэссенция, энтелехия, mathesis universalis, протил, предпосылка всех скрытых возможностей бытия, внутренний принцип действия, жидкая, размытая, бесформенная бездна, праисконная темная пропасть, импульс архетипа, примордиальность без имени; безначальное, бесконечное единство до всяких особенностей, без имманентных свойств и идентичности, содержащее в себе все возможности бытия; эвристическое метаначало, праориентир, креативная сила, жизненный импульс, прасубстанция, из которой создано все, сущность жизненного начала, спонтанно излучающая любую потенциальность.

Вневременная и внепространственная предпосылка любого дифференцированного мира, любой формы и любого содержания, всех возможных предикатов, измерений и планов в любой системе координат, подлинный носитель негэнтропийного разума обладает достаточной мощью, чтобы создать все физически возможные материальные сущности, случайные и необходимые (а также их духовные творения, интерпретации и видения) и все возможные духовные сущности, случайные и необходимые (а также их материальные предпосылки и/или модусы). Эта сила оживляет нуминозный опыт, кристаллизует дух мудрости и добродетели.

В силу своей всеохватности, истинный носитель негэнтропийного разума недоступен познанию и, в лучшем случае, можно лишь заметить его проявления, однако исключительно для констатации отсутствия, скрытости, тайны, неприступности, непредсказуемости. Объективный дух может стать негэнтропийным разумом, но даже при этом, по сути, не будет в состоянии распознать собственный источник. Подлинный носитель негэнтропийного разума останется палимпсестом всех модусов бытия, в котором находятся все видимые и невидимые, механические, биологические, ценностные и трансцендентные силы – все целесообразности, движущие всеми состояниями и событиями.

Существует не только глубинная связь между неорганическим и органическим, общественным, культурным, но и особая их связь с духовностью как таковой, спонтанно возникшей в высокоорганизованных живых системах. Наличие этой связи наводит на мысль, что мир не является просто скольжением к беспорядку, и при определенных условиях можно добиться организации и жизни – установить прапрародительский порядок. Хотя негэнтропийный путь бесконечен, в какой-то момент аппроксимативные отступления и блуждания нашего знания могут стать не только контекстуальными, но и абсолютно незаметными, а их активность (в отношении производимого ими вреда) полной.

* * *

Существует ли бесплатное знание?

Небо и земля прейдут, но слова

Мои не прейдут.

Мф 24, 35

Хотя признание космического апокалипсиса ведет к эрозии смысла, на общем уровне философия остается равнодушной, функционируя на минимуме рабочей энергии в своего рода энергосберегающем режиме.

С другой стороны, стоит мышлению разных областей человеческого духа столкнуться с величайшими вызовами, оно становится философским. Научный ум дошел до результатов термодинамических исследований. Но без диалектического опыта, без интегративных потенциалов, без адекватной смелости и творческой силы для более широкого синтеза, научно-философское мышление остается недосказанным.

Как понимать энтропию в ее радикальном термодинамическом значении? Является ли она необратимой трагедией или закономерностью, к которой мы проявляем равнодушие?