Философия эзотеризма

Основоположник интегрального традиционализма Рене Генон, мечтавший о создании новой интеллектуальной элиты, которая впитала бы традиционные эзотерические знания и стала бы их носителем в современном мире, утверждал, что скрывать эзотерические учения особого смысла нет. Как отмечает исследователь традиционализма Марк Сэджвик, «элита, которую предлагал сформировать Генон, поначалу не должна была быть многочисленной и организованной. Она не должна была быть и тайной, поскольку ее деятельность „по самой своей природе будет оставаться невидимой для масс, не потому, что от них ее будут скрывать, а потому, что они не способны понять ее“»[28]. Юлиус Эвола, еще один представитель интегрального традиционализма, писал о герметических тайнах: «…мы должны помнить, что „секрет“ не является исключительным достоянием какой-либо секты и не объясняется нежеланием говорить, но скорее неспособностью сказать»[29]. Алистер Кроули (1875–1947) высказал аналогичную мысль в утверждении, что «невыразимая Тайна есть тайна, которую невозможно раскрыть»[30]. Артур Уэйт в «Энциклопедии масонства» похожим образом характеризовал масонские тайны: «…истинная сокровенная тайна – особенная, ни на что не похожая жизнь масонства, непостижимая для непосвященных по самой своей природе. Частью такой жизни в определенном смысле является масонский символизм как один из способов ее проявления, ее покров. В ясном сиянии этих непреложных истин одна из школ интерпретации зашла так далеко, что стала утверждать (и не без оснований), что даже в самих орденах знание мистерий не дается открыто, но приобретается посвященными с течением жизни. На самом деле, конечно, происходит следующее: братьям вручаются своего рода ключи, пользуясь которыми каждый посвященный, в свою очередь, преодолевает ступень за ступенью»[31]. Таким образом, символизм, открываемый в эзотерических организациях, может лишь наметить направление движения, помочь интерпретировать пережитый опыт. Обретение же этого опыта и собственно продвижение по эзотерическому пути всегда остается уделом самого эзотерика.

Эзотеризм не ограничивается убеждением в существовании некоей «иной реальности», постигаемой посредством гнозиса. Само по себе постулирование иного уровня бытия не уникально для эзотерического мышления – оно характерно и для религии; что действительно специфично для эзотеризма, так это утверждение о возможности активно и сознательно взаимодействовать с этим уровнем реальности. Такое взаимодействие практически неизбежно предполагает убежденность в неких «посредниках» между материальным и духовным уровнями реальности.

Российский исследователь М. Фиалко в недавно вышедшей монографии развивает эту идею в форме анализа «теории трех начал» в истории европейской алхимии, розенкрейцерства и оккультизма, сущность которой состоит в постулировании некоторого опосредующего третьего элемента между материальной и духовной реальностями. Апелляция к «теории трех начал», с точки зрения Фиалко, может рассматриваться как значимая характеристика метафизических построений, характерных для западного эзотеризма, в противоположность дуалистической картине мира, строго разводящей Бога и творение[32]. Эта идея представляется продуктивной, хотя стоит уточнить, что начал в эзотерических космологиях далеко не обязательно три: это могут быть, например, десять сфирот и четыре мира, выделяемых в каббале и широко используемых в западном эзотеризме, или семь уровней реальности, принятых в теософском учении, семь планетарных сфер и т. д. Поэтому точнее было бы говорить об убежденности эзотериков в существовании опосредующих уровней реальности; еще более корректным было бы утверждение, что в эзотерическом мышлении в принципе не существует четкой и непреодолимой границы между материальным и духовным – вместо этого отношение между ними понимается как постепенное «утончение» материи или «уплотнение» духа.

В таком виде данная концепция не нова для исследователя западного эзотеризма, поскольку еще Антуан Февр включал «идею посредничества» в число фундаментальных характеристик эзотерической картины мира. Идея посредничества, по мысли Февра, предполагает, что одним из ключевых аспектов эзотерических учений выступает поиск посредников между материальным и божественными мирами. Для того чтобы проложить «мостик» между ними, «используется посредничество самых разнообразных уровней, таких как ритуалы, символические образы, мандалы, духи-посредники»[33]. В этом смысле, продолжает Февр, становится понятным, почему детализированные иерархии духов занимают важное место в эзотерической литературе.