Философия Гарри Поттера: Если бы Аристотель учился в Хогвартсе

На первый взгляд эти утверждения сходны, однако фактически они радикально отличны. Пункт «а» очевидно истиннен, точнее, истиннен по определению, поскольку если Бог (или человек) знает нечто как истинное, оно должно быть истинно, ибо невозможно (по определению) знать то, что ложно. Истинность заявленного в пункте «б» далеко не очевидна. Пункт «б» провозглашает следующий смысл: если Бог заранее знает, что Гарри будет сражаться с василиском, то Гарри будет сражаться с василиском во всех возможных мирах, которые под силу создать Боту. Однако это очевидно ложно, поскольку в этом случае отрицается свобода Бога, так как, если Бог создал Гарри в одном из возможных миров, он должен создать его и во всех остальных[136].

Итак, суждение или истинно по определению, или очевидно ложно. Если оно очевидно ложно, то аргумент в пользу несовместимости божественного предзнания и свободной воли можно вовсе ни принимать во внимание. Поэтому рассмотрим подробнее второй вариант, а именно суждение истинно по определению.

Как указывает Аквинат, если суждение истинно по определению, то единственная необходимость, о которой оно заявляет, есть «необходимость следствия», то есть говорит о факте логического вывода следствия (часть «то» суждения «если… то») из предпосылки (часть «если» суждения «если… то»). Иными словами, часть «то» до́лжна быть истинна, если истинна часть «если». Далее — «ход конем»: это до́лжно отражает исключительно логическое, но не причинное долженствование. Единственная необходимость здесь — необходимость логическая, одно логически следует из другого. И, как замечают Аквинат и Оккам, пока предвидение Бога (или вечное знание) свободного выбора человека каким-нибудь образом не влияет на выбор этого человека, ничто не ограничивает его свободу.

Приведем аналогию. Вы сидите на ступеньках и наблюдаете игру в квиддич между командами Гриффиндора и Слизерина. Гарри и Малфой носятся на метлах как угорелые за Пронырой, едва не сталкиваясь, а сейчас и вовсе находятся в нескольких дюймах друг от друга. Вы видите, что (не важно, что они делают) сейчас они точно сшибутся. Может ли ваше предвидение столкновения каким-нибудь образом повлиять на столкновение, связать свободу или избавить от ответственности двух игроков? Не может. Допустим, вы знаете, что игроки столкнутся, тогда должно случиться так, что они столкнутся. Но поскольку ваше предвидение образует лишь необходимость следствия, а не причинную необходимость, оно никак не сказывается на свободе или ответственности этих двух.

Свободная воля, следовательно, не противоречит ни божественному, ни пророческому предвидению до тех пор, пока подразумевается единственный тип необходимости — логическая необходимость следствия[137]. Даже если Бог (или Сибилла Трелани) предвидит, что Гарри сразится с василиском, Гарри свободен в отношении боя с василиском, пока (пункт «а») цепь причин, завершающаяся решением Гарри, имеет начало в нем самом, и (пункт «б») он способен поступить наоборот при тех же самых причинных условиях. Тот факт, что Гарри не мог поступить иначе и обладая предвидением, ни в коем случае не сковывает его свободу воли, поскольку это лишь абстрактная необходимость или необходимость по определению, не налагающая причинные ограничения на возможность выбора.

Итак, парадоксы религиозного и паранормального вызовов свободе могут быть успешно разрешены. Однако остается научный вызов. Но есть ли прочные научные основания полагать, что всякий наш выбор — неизбежный результат таких факторов, как наследственность и среда? Или же наука оставляет лазейку для проявления свободной воли, моральной ответственности, а также чувства долга и внутренней гордости, пробуждение которых они влекут?

Дж. К. Ролинг не оставляет сомнений в своих предпочтениях. В незабвенной сцене из Философского камня с участием Распределяющей шляпы шляпа сомневается, поместить Гарри в Слизерин или Гриффиндор. Ролинг пишет:

Гарри вцепился руками в края табурета и молился: только не в Слизерин, только не в Слизерин.

— Только не в Слизерин, говоришь? — переспросил тихий голос. — Уверен? Ты мог бы стать великим, знаешь, у тебя все для этого есть, и Слизерин выведет тебя прямо к славе, в этом нет никаких сомнений — не хочешь? Нет? Что ж, если ты уверен — пойдешь в Гриффиндор!

Подобно нашему, мир Гарри Поттера — мир могущественных сил и тайн, в котором единственный поистине решающий голос в конечном счете принадлежит лишь нам[138].

Избранные истины Хогвартса

Фалес (около 624–546 до н. э.)

«Познай самого себя».