Философия и социология гуманитарных наук

Но эти конкретно-исторические вопросы выходят за пределы теоретической поэтики, у которой остается еще другая важная задача. До сих пор мы касались только тех моментов, которые определяли форму в ее отношении к содержанию, т.е. как воплощенную социальную оценку именно этого содержания, и мы убедились, что каждый момент формы является продуктом социального взаимодействия. Но мы указывали, что форма должна быть понята и с другой стороны – как форма, реализованная с помощью определенного материала. Это открывает длинный ряд вопросов, связанных с техникой формы.

Конечно, эти вопросы техники могут быть только абстрактно обособлены от вопросов социологии формы: невозможно реально отделить художественный смысл какого-нибудь приема, например, метафоры, относящейся к содержанию и выражающей формальную оценку его (метафора низводит предмет или возводит его в высший ранг), от чисто лингвистического определения этого приема.

Внесловесный смысл метафоры – перегруппировка ценностей и ее лингвистическая оболочка – семантический сдвиг – являются лишь разными точками зрения на одно и то же реальное явление. Но вторая точка зрения подчинена первой: что бы перегруппировать ценности, поэт употребляет метафору, а не ради лингвистического упражнения.

Все вопросы формы могут быть взяты по отношению к материалу, в данном случае – по отношению к лингвистически понятному языку; технический анализ сведется, таким образом, к вопросу о том, какими лингвистическими средствами осуществляется социально-художественное задание формы. Но без знания этого задания, без уяснения предварительно его смысла, технический анализ – нелеп.

Вопросы техники формы, конечно, выходят за пределы поставленной нами задачи. Кроме того, их разработка предполагает несравненно более дифференцированный и углубленный анализ социально-художественной стороны поэзии: здесь же мы могли только бегло наметить основные направления такого анализа.

Если нам удалось показать хотя бы только возможность социологического подхода к имманентно-художественной структуре поэтической формы, то мы сочли бы нашу задачу выполненной.

ФРЕЙДИЗМ Критический очерк

…Сущность человека – это вовсе не абстракт, свойственный отдельному лицу. В своей действительности это есть совокупность всех общественных отношений…

К. Маркс

Часть I. ФРЕЙДИЗМ И СОВРЕМЕННЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ФИЛОСОФСКОЙ И ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ (Критическая ориентация)

Глава I. Основной идеологический мотив фрейдизма

•

1. Фрейдизм и современность.

2. Идеологический мотив фрейдизма.

3. Родственные мотивы современной философии.

4. Предварительная оценка фрейдизма.

1. Фрейдизм и современность.

В 1893 г. два венских врача – Фрейд и Брейер – выступили на страницах специального психиатрического журнала с небольшой статьей[126], названной ими «О психическом механизме истерических явлений» (предварительное сообщение) и посвященной новому методу лечения истерии с применением гипноза. Это «предварительное сообщение» и было тем зерном, из которого развился «психоанализ» – одно из наиболее популярных идеологических течений современной Европы.

Появившись на свет в качестве скромного психиатрического метода[127] со слабо развитой теоретической основой, психоанализ уже в течение первого десятилетия своего существования выработал собственную общепсихологическую теорию, по-новому освещающую все стороны душевной жизни человека. Затем началась работа по применению этой психологической теории к объяснению различных областей культурного творчества – искусства, религии и, наконец, явлений социальной и политической жизни. Таким образом, психоанализ разработал собственную философию культуры. Эти общепсихологические и философские построения психоанализа мало-помалу заслонили собой первоначальное, чисто психиатрическое ядро учения[128].